«Дубов такой Дубов», — даже с некоторой нежностью подумала она.

Если крупье побежал, значит, она угадала? Иначе зачем ему убегать? Хотя… Это же Дубов…

Бледный, как моль, парень вылетел из зоны игровых автоматов, пробежал в её сторону, споткнулся о стул и врезался животом в барную стойку в нескольких метрах от неё. Всхлипнул, сгибаясь от боли, и в последний момент ускользнул от хватки Дубова. Вскоре они оба исчезли за дверью, ведущей в кухню. Следом за ними вбежал граф Акрапович, чуть погодя — толпа охранников с дубинками.

Бедлам! А ведь княжна могла пропустить всё это веселье!

Вдруг бармен поставил рядом с ней ещё один коктейль. Копию того, что она заказала пару минут назад.

— Сударыня, — произнёс слегка резковатый мужской голос слева. — Позвольте юноше вас угостить и скрасить его вечер беседой с вами?

— С удовольствием позволю, если это предложение исходит от привлекательного и галантного сударя вроде вас, — отвечала княжна, ещё даже не видя собеседника, потому что совсем забыла выйти из роли.

— Скалку, Дубов! — крикнул мне граф Акрапович. Он следом за мной влетел в коридор.

Я подскочил к упавшему крупье, поднял деревяшку и перекинул адвокату. Тот с её помощью заблокировал дверь, в которую через миг начали ломиться охранники.

— Быстро! Открывайте дверь! — вопили они наперебой за дверью.

Откроем, обязательно откроем, только чуть погодя.

Я наклонился над пареньком-крупье, схватил его за груди и поднял над головой. Он пытался совладать с собственной башкой и глазами. Но те никак не собирались в кучу, а голова мотылялась из стороны в сторону.

— Это он? — подошёл к нам граф Акрапович.

— Похоже на то.

— Кто он? — слабым голосом произнёс крупье. Мокрые от пота волосы липли на его лоб. — Кто вы такие? Что вам надо?

— Ваше Сиятельство, — обратился я к адвокату. — Будьте добры снять с него правую перчатку.

Акрапович стянул с крупье белую пятерню, заставив того поморщиться от боли. Да, его ладонь стягивали бинты, пропитавшиеся сукровицей.

Это он.

Попался! Убийца слабых женщин. Мразь и ублюдок.

Как же я сейчас ликовал в душе.

Я повернулся и впечатал паренька в стену. Под напором охранников затрещала скалка. Надо действовать быстро.

— Ну, тварь, давай! Признавайся! — встряхнул я крупье. — Ты убил дочку графа? Заколол её украденным клинком, да? Кто приказал тебе это сделать? Говори, или я из тебя новый ковёр для этого пола сделаю!

— Что? — поморщился парень. — Я не понимаю, о чём вы! Что вам от меня нужно? Отпустите!

Ага, как же.

— Дурачка из себя не строй, — жёстко оборвал его. — Кто-то дал тебе клинок в виде трости. Им ты убил девушку, дочку одного обедневшего графа из здешних мест. Но ты не знал, что рукоять нужно повернуть особым образом. И лезвия вспороли тебе руку. Я хочу знать, кто дал тебе клинок? Ты явно не сам до этого дошёл!

— К-к-какой клинок? Я не понимаю, о чём вы, честное слово!

— Дверь открыли! Быстро! — завопил один из охранников.

Ручка на одной из створок начала отваливаться, но пока ещё держалась.

Я встряхнул паренька, чтобы простимулировать его речевой центр.

— Или всё-таки сам? — рыкнул в лицо парню. Он аж позеленел от страха. — Выследил очередную жертву. Она в рулетку играла, да? А ты решил, что за неё никто не заступится, её не хватятся, и убил. Заодно подставил какого-то герцога. А какой-нибудь твой дружок как раз стащил у него трость. Так всё было?!

— Лучше тебе заговорить, — почти равнодушно заметил адвокат. — Либо он тебя отделает, либо я тебя засужу.

— За что?!

— Да, — отмахнулся граф. — Поверь моему опыту: главное — до суда дойти, а за что найдётся.

— Я… я ничего не знаю! — завопил парнишка. — Я никакой не крупье! Я только пару дней за рулеткой стою. Я повар! Простой повар! Пару дней назад руку во фритюре обжёг, меня за это уволить хотели, но я упросил начальство дать мне второй шанс. У меня маменька больная. Деньги на лечение нужны… Вот и поставили меня крупье на рулетку. Там ловкость рук не нужна… Я правда не знаю, о чём вы говорите! Клянусь!

Я вцепился взглядом в лицо паренька. Маленький подбородок, загнутый книзу нос, близко посаженные маленькие глаза и болезненно-бледная кожа. У девушек он популярностью явно не пользовался. Мог пытаться отыграться на них, например, за годы школьных унижений…

— Он не врёт, Дубов, — тихо сказал граф, тронув меня за руку. — Взгляни.

На полу уже лежали сорванные бинты. Акрапович развязал их, пока я слушал парня. Ладонь покрывали волдыри и струпья мёртвой кожи.

Твою мать…

— А на фига ты убегал тогда, идиот? — рявкнул я.