— Убили каждого четвёртого, — дрожащим голосом произнёс Мин, глядя на окровавленные головы.

— И завтра убьют всех остальных, кто не согласится присоединиться к армии, — добавил я, отворачиваясь от неприятного зрелища. — Меня назначили сотником. Понимаешь, что это значит?

— Что вы стали ещё более значимым, командир Ян? Мне стоит обращаться к вам по-другому?

— Нет. Это значит, что мне надо добрать бойцов. Шестьдесят человек. И сделать это надо, пока сюда не пришли остальные младшие командиры, понял?

— Да, командир Ян! Дайте мне пару минут и я найду для Вас лучших бойцов из тех, кто остался!

— У тебя две минуты. Я пока пройдусь, посмотрю на них. И не забывай о том, Мин, что, возможно, уже завтра тебе придётся сражаться плечом к плечу с теми, кого мы сейчас наберём.

— Я это понимаю, командир Ян! Позвольте задать вопрос?

Я кивнул.

— Нам нужны только бойцы?

— А кто ещё?

— Просто тут сидят не только солдаты, но и обслуга.

— Набирай пока солдат, а там посмотрим.

Вопрос Мина заставил меня задуматься. Ведь действительно, сто человек, это уже не три десятка. Глупо отвлекать бойцов на готовку, починку телег, которых у нас пока нет, но мы их обязательно найдём, и другого снаряжения. А также на ещё десяток разных мелочей. Надо действительно начинать присматривать не только бойцов, но и обычных работников.

И тут у меня сразу возникает вопрос к Нугаю. Будет ли обслуга считаться как часть десятка или нет? И если нет, то сколько человек можно таким образом набрать сверху?

За размышлениями я прошёлся до конца загона и вернулся обратно к Мину, напротив которого уже стояло несколько человек, которые внимательно его слушали. Не скажу, что их лица выражали радость от того, что говорил им Мин, но и откровенного неприятия я не заметил.

— Ну что? — спросил я, встав рядом с Мином и окинув взглядом небольшую толпу, человек на двадцать.

— Командир Ян! Это те, кто прислушался к моим словам и голосу разума. Они горят желанием вступить под ваши знамёна и сражаться под вашим командованием?

— Горят желанием, говоришь? — усмехнулся я, так как ничего подобного не увидел. — У вас небольшой выбор. Вы или присоединяетесь к армии монголов, или к ним, — я махнул головой в сторону двух жутких пирамид.

Ханьцы проследили за моей рукой, и на лицах многих из них снова появился страх.

— Какая разница, как умирать? — заявил один из них, который, судя по тому, как он держался, был не обычным солдатом.

— Для кого-то никакая, а для кого-то большая. Я предпочту умереть глядя в глаза врагу, а не подставив шею под удар палача. Я уже говорил это Мину, когда мы захватили первую крепость и теперь говорю вам. Я не обещаю, что вы все останетесь в живых. Нет, скорее всего, многие из вас умрут, если не все, — со стороны пленных раздался негромкий ропот. — Но под моим командованием у вас больше шансов на то, чтобы выжить. Мин потом расскажет о том, как мы добирались досюда, торопясь нагнать основную армию, и чего нам это стоило.

— Вы вторглись на наши земли и теперь пытаетесь заставить нас воевать со своими же! — упрямо произнёс всё тот же ханец.

Я устало потёр лицо правой рукой. Больше всего на свете, мне сейчас хотелось поспать. Но я был вынужден стоять перед ними и убеждать их пойти ко мне. С одной стороны, он говорил правильные вещи. Но я то знал, что всё не так просто, о чём тут же и сказал.

— Вы и так постоянно воюете друг с другом. Кланы вечно борются за власть, земли и крестьян. Так что для вас почти ничего не изменится. Хватит задавать мне глупые вопросы! — я остановил открывшего было снова рот ханьца жестом руки. — Мне надо всего шестьдесят бойцов и десять человек обслуги! На остальных мне плевать.

— Простите, господин! — из задних рядов вышел ханец лет тридцати и низко поклонился. — Позвольте задать ещё один вопрос!

— Только быстро, — недовольно бросил я.

— Кольцо на Вашей руке. Это же куница?

— Кольцо? — с недоумением переспросил я, после чего посмотрел на руку.

У меня на пальце действительно болталось кольцо. Всё, что осталось от моей семьи, и про которое я совсем забыл, занятый выживанием. Но слова этого ханьца напомнили мне о том, что помимо выживания, у меня есть ещё одна цель. Месть за семью.

— Да, куница. А что?

— Я слышал, что их всех уничтожили… — осторожно произнёс ханец, после чего склонился ещё ниже, и тут же добавил. — Простите, господин!

— Расскажешь мне позже всё, что слышал, — задумчиво протянул я.

— Да, господин!

— Теперь с вами, — я перевёл взгляд на тех ханьцев, которые здесь, по всей видимости, имели хоть какой то вес. — Что решили?

— Я согласен, господин, — первым склонил голову тот, что показался мне самым смелым из них. — И прошу Вас взять под своё крыло моих бойцов.