Решив, что уже достаточно наслушался, вхожу в комнату и вижу крепкого мужика в доспехе восьмого ранга без шлема, перед которым стоит тщедушный паренек лет двадцати пяти.

— А ты кто?! — удивлённо спрашивает одоспешенный и через мгновение падает пробитый демоническим копьем. Вообще, тут, наверное и системное оружие пятнадцатого ранга справилось бы, но зачем рисковать? Не самая лучшая ситуация для проведения экспериментов.

— Ой! — испуганно поворачивается ко мне Гуня.

— Угу, — соглашаюсь я с ним, хватаю паренька за голову и сворачиваю шею резким движением.

Потом делаю несколько шагов вглубь комнаты и осматриваю девушек, обмотанных скотчем. Семь пар глаз неотрывно смотрят на меня. Хотел бы сказать, что смотрят с надеждой, но я совсем в этом не уверен, вполне может быть, что со страхом. Семь. А Виктор, помнится, говорил, что в их караване пропало только пять девушек. Ну да ладно, больше — это не меньше, разберемся!

— Развязывать вас не буду, — сообщаю пленницам, убрав скрытность и шлем, — Во избежание непредвиденных эксцессов. Вот когда всех бандитов убью, то вернусь сюда и освобожу. А пока отдыхайте. Всё будет хорошо!

Одна из девушек, фигуристая брюнетка, что-то попыталась мне сообщить, хлопая глазами и пытаясь мычать через скотч, но я махнул рукой и вышел наружу. Лежали час, ещё минут десять полежат. Ничего с ними не случится.

Аккуратно пробираюсь к соседнему двору и заглядываю через забор.

Ого, а тут интересно! Целых два бойца в доспехах. И не бухают, не покрывают женщин, а, насколько я вижу, заняты охраной дома, пусть и не очень бдительно.

Похоже, это и есть резиденция Пахана. Наконец-то!

Перескакиваю через забор и бью демоническим копьём сидящего на скамеечке бойца в доспехе седьмого ранга.

Выдёрнув копьё, прыгаю ко второму постовому. До того, как умереть, тот успевает поднять автомат и выстрелить в меня короткую очередь. Вот ведь шустрый какой гад попался! Теперь вся моя конспирация насмарку!

Из-за угла выскакивает ещё один одоспешеный боец и с матерными криками стреляет в меня из автомата. Бросаю в него молотом. Доспех не пробил, но грудину и ребра, наверняка, сломал.

Открывается входная дверь дома и оттуда мне под ноги летит граната «лимонка». Ловлю её на лету и закидываю обратно.

Слышу крики, а потом взрыв. Заскакиваю в дверь. Добиваю копьём двух раненных и контуженных бандитов.

Интересно, кто из них Пахан? Какие-то они слабые… Хотя нет, он же вроде как должен сейчас проходить усиление! Быстро осматриваю комнаты, но кроме двух девушек весьма привлекательной внешности, которые жмутся в углу спальни, больше никого не нахожу.

Размышлять о странностях больше нет времени, так как с улицы слышны крики приближающихся бандитов. Я ведь к этому моменту только полдеревни успел зачистить. Значит, сейчас сюда пожалуют те бандиты, что были во второй половине.

Выглядываю из окна и срезаю автоматной очередью двух ушлепков, которые в спешке не удосужились позаботиться о собственной защите, даже броники не надели.

С улицы донеслись панические возгласы, перемежаемые беспорядочной стрельбой в непонятном направлении:

— Спецура!

— Пахана взяли, суки! Хана нам!

Судя по удаляющимся крикам, остатки банды решили проявить благоразумие и сделать ноги, или, если выражаться точнее, колеса.

Выпрыгиваю через разбитое окно и выбегаю на дорогу.

Из двух дальних дворов практически одновременно выруливают два джипа. Делаю четыре Шага света и практически в упор расстреливаю машины вместе с пассажирами. Открываю двери и добиваю двух одоспешеных.

Ну, вроде всё…

Или почти всё. Осталось найти Пахана, а потом тщательно осмотреть деревню на предмет затаившихся бандитов…

Возвратившись в главный дом, подхожу к девушкам, которые испуганно жмутся друг к дружке в углу комнаты. Эти пленницы выглядят довольно неплохо — одеты в чистые футболки и шортики, их чистая кожа и чистые волосы резко контрастируют с внешним видом тех грязных и побитых невольниц, которых мне довелось видеть ранее в этой деревне. Похоже, передо мной личные наложницы Пахана.

— Где он? — спрашиваю как можно более жестким голосом.

— Не знаем, мы ничего не знаем!– отвечают они заплетающимися от страха языками.

Так, понятно, напуганы и говорить не хотят.

Можно, конечно, прикрикнуть и надавать оплеух, а можно и немного включить мозги, свои мозги. Всё-таки не надо забывать про свой прокачанный интеллект.

Итак, размышляем… Я ведь на период усиления всегда старался заныкаться поглубже и подальше, так как в это время человек наиболее беспомощен и беззащитен.