Дамдина произошедшее словно вообще не волновало. Он спокойно наблюдал за тем, как защитники обстреливают укрепления, на которых находились его камнемёты. И только после того, как интенсивность обстрела стала спадать, он отдал приказ о наступлении.

Первыми в атаку отправились конные дайчины. Всё это сильно напоминало обычную тактику монголов. Правда, в этот раз их было столько, что щит буквально светился от влитой силы.

Пять отрядов поскакали в сторону стены. Именно на столько частей было разделено войско монголов. Пять щитов стремительно двигались в сторону высоких стен, осыпаемые разнообразными снарядами со стороны защитников. Но все стрелы и камни отлетали в сторону, не в силах пробить защиту монголов. И лишь горшки с зажигательной смесью показывали хоть какой-то результат. Разбиваясь о щит, горючая смесь продолжала литься вниз, после чего загоралась.

Неся небольшие потери, отряды монголов всё же достигли стен, уже изрядно потрёпанных утренним обстрелом. Раздался грохот, который докатился до наших позиций.

Как и при предыдущем штурме, по стенам пошли трещины, часть защитников, стоящих наверху, посыпалась вниз, разбившись насмерть, но и только. Я, признаться, ожидал большего. Однако, дайчины, после таранного удара, развернули коней и поскакали обратно, прямо навстречу ещё пяти таким же, как они, отрядам.

Через несколько минут, те достигли стены, и раздался очередной грохот. Новая порция трещин побежала по каменной кладке, и снова вниз полетели неудачники, которые не смогли удержаться наверху стены. И снова всадники устремились обратно, а навстречу им скакали те самые дайчины, которые нанесли первый удар.

Ханьцы, по всей видимости, осознали, что, если всё продолжится в том же ключе, то вскоре они останутся без стен. Обстрел снарядами прекратился, но, вместо стрел и камней, вниз полились десятки, даже сотни литров горючей смеси, а навстречу приближающимся дайчинам полетели бочки с ней же.

Снаряды падали на землю, не долетая до приближающихся всадников. Однако, стоило дайчинам подойти поближе, как со стороны города полетели огненные стрелы. Будь сейчас ночь, то всё в округе осветило бы как днём, столько снарядов было выпущено.

Часть стрел оказалась зажигательными. Они упали на землю, пропитанную горючей смесью, и та тут же вспыхнула. Щит монголов частично сносил огонь в сторону, но полностью избавиться от него не смог. И вскоре пламя оказалось внутри щита.

Может быть дайчины и смогли бы справиться с напастью, однако ханьцы оказались не так просты. Вторая часть стрел, которые я сперва принял за обычные поджигательные, оказались совсем не ими. К каждой такой стреле был прикреплён небольшой цилиндр с порохом, который взрывался, после попадания в щит монголов.

Сотни взрывов, раздавшихся над головами дайчинов, не могли нанести им какой-либо непосредственный урон. Однако, как оказалось, целью были совсем не всадники. Лошади, напуганные грохотом от многочисленных взрывов, принялись метаться, не слушая команд своих всадников. Из-за этого, ровный строй монголов сломался, а вслед за ним потерял свою целостность и щит.

Защитники словно только этого и дожидались. На сломавших построение всадников обрушился дождь из стрел, а щита, который должен был их защищать, уже не было.

Над полем боя раздались крики раненых воинов и ржание лошадей. Дайчины спешно разворачивали коней и старались оказаться от стен как можно дальше. Ханьцы же продолжали стрелять в спины отступающим всадникам, стараясь убить, как можно больше, прежде чем те окажутся вне досягаемости для их луков.

Из пяти отрядов только два смогли удержать щит и строй. Так и не добравшись до стены, они тоже развернулись и поскакали обратно. Вторая волна дайчинов, которые уже разворачивали коней на второй заход, остановилась, не желая повторять участь павших воинов.

Ханьцы на стене ликовали, что было немудрено. За счёт своей хитрости, они умудрились перебить больше трети дайчинов, из первой волны. И, что самое главное, смогли уберечь стены города от дальнейшего разрушения.

На некоторое время наступило затишье. Дамдин не спешил атаковать, дожидаясь, пока горючая смесь перестанет полыхать. И, стоило языкам пламени начать опадать, как над армией монголов раздался звук рога, вслед за которым последовали барабаны, принявшиеся выбивать нужный ритм. Следуя этим сигналам, вперёд двинулись осадные башни и рабы, которые прикрывались деревянными щитами и толкали вперёд крытые тараны.

Защитники города дождались, когда те прошли половину пути, и принялись обстреливать противника. Однако, толку от стрел, если только они не были огненными, практически не было. Те, что проникали в щели между щитами таранов, собирали свою кровавую жатву. Однако, на место павшего тут же вставал следующий. Благодаря этому, тараны двигались практически без остановок, неотвратимо приближаясь к стенам города.

Когда они дошли до участка, где совсем недавно горела сама земля, из под щитов раздались крики боли. Несмотря на то, что огня больше не было, сама земля всё ещё была настолько горячей, что рабы, обутые лишь в жалкое подобие ботинок, с кожаной и деревянной подошвой, в полной мере чувствовали весь жар. А ведь им предстояло так пройти больше ста метров!