— Погуляем? — подхожу к ней, тянусь за чистой тарелкой, чтобы поставить в сушку.

На самом деле я ищу повод, чтобы оказаться рядом с ней, пошатнуть ее чувства, расшевелить влечение. Я знаю, что там за тонкой броней прячется моя сладкая обиженная девочка, которая продолжает меня любить. Втягиваю запах ее волос. Мозг привычно стекает в трусы, торможу инстинкты. Обещаю члену, который рвет мне штаны, что все будет, но позже.

— Тут ведь кругом дикие звери, — подозрительно смотрит на меня. Несмотря на то, что она не спешит меня прощать, Раяна ни разу не попросила вернуть ее обратно. По крайней мере, после того, как мы приехали сюда.

— Я смогу тебя защитить, — подмигиваю.

Проследив, чтобы она тепло оделась, веду ее к озеру. Оно небольшое, но для отдыха хватает. В теплую погоду можно плавать, кататься на лодке или аквабайке.

Раяна молчит, а мне тоже горло сдавило, сказать ничего не могу. Кайфую оттого, что она рядом.

Недалеко от берега установлены качели. Я был тут последний раз пару лет назад, тогда их не было. Раяна присаживается на край. Я скидываю куртку, в теплой толстовке не замерзну, сегодня относительно тепло.

— Поднимись, тебе еще мне детей рожать, — сам поднимаю ее за руку и стелю под задницу куртку, но она не спешит садиться.

— А может не тебе, — смотрит в глаза с вызовом, резко отворачивается, наверняка замечая ураган в моих глазах. Напоминаю себе, что она обижена, имеет права показывать зубы, но демоны все равно рвутся убивать фантомных папочек.

— Мне, моя девочка, — безапелляционно.

Сам сажусь на куртку, а ее затягиваю к себе на колени. Сопротивляется, упирается в грудь. Несильно, просто дает понять, что все еще обижена. — Мою исповедь и покаяние слушать будешь? — фиксирую ее руки на груди, теснее прижимаю к себе. Смотрит несколько секунд прямо в глаза, что-то пытается для себя понять. Я открыт. Впервые, наверное, настолько открыт для другого человека. Кивает.

Прижимаю ее голову к своему плечу. Качаю качели и собираюсь с мыслями. Столько раз прокручивал разговор в голове, знаю, что хочу сказать, но не спешу. Даю себе несколько минут насладиться ее близостью. Охренительно! Раяна немного подпустила к себе, ради этих ощущений готов мир перевернуть!

— Твоя подруга рассказывала, как умер ее отец и моя мать?..

Короткий кивок, после чего я начинаю свой рассказ…

Раяна не перебивает, слушает историю моей семьи. Грязную неприглядную правду. Теперь она сама жмется ко мне, пытается разогреть холод, что сковывает изнутри.

— … Я долго винил отца в ее смерти. Давал себе обещание, что убью его, как только он освободится… а потом узнал правду. Он не хотел, чтобы мы плохо думали о своей матери. Защищал ее даже после смерти. Когда нам стали известны подробности, моя ненависть обратилась на нее. Я стал вспоминать события, которые предшествовали трагедии в нашем доме. Я уже не был сопляком, понимал ведь почему водитель выходит из ее спальни, когда отца нет дома, но я молчал, тем самым предавал отца и выгораживал мать. До сих пор не знаю, как было правильно поступить. Подсознательно я винил не только родителей в трагедии, но и себя. В женщинах я хотел видеть только пороки, хотя перед глазами были идеальные примеры настоящих женщин, которые способны любить и быть верными, — моя девочка молчит, внимательно слушает. Сопит мне в шею, даже не подозревая, что этим успокаивает моих демонов, готовых сидеть смирно у ее ног.

— Я ведь сразу понял, что ты из меня все жилы вытянешь и на кулак намотаешь, — усмехнувшись, закидываю голову наверх, шумно втягивая носом воздух. Не даю Раяне от себя отлипнуть, хотя она пытается возмутиться. Прижав к себе, целую ее в макушку. — Слушай дальше, мне не так легко даются откровения, как тебе, наверное, кажется. Я вообще все это время думаю о том, что хочу тебя поцеловать.

— Я тебя слушаю, — бубнит мне в шею. Улыбаюсь.

— Весь этот разговор к тому, что у меня большие проблемы с доверием. Я думаю, у тебя тоже, — она почти незаметно кивает. — Будем работать над этим вместе. Я не дал тебе уверенности в нас, поэтому не имел права требовать твоего доверия, но мне бы очень хотелось, чтобы оно было между нами, — Раяна не отвечает, но мне и не надо. Мы оба понимаем это работа не одного дня. — Весь разговор я подвожу к тому, что отказаться от тебя было подобно эмоциональной смерти. Когда я захотел все исправить, ты застукала меня с соседкой Самсона, — Раяна напрягается. — С секретаршей из ректората у меня ничего не было и быть не могло, зашел посмотреть кое-какие договора. У меня стоит только на тебя, — мне кажется, я чувствую, как краснеют ее щеки. Конечно, физиологию никто не отменял, мой член может дернуться на другую телку, неконтролируемый процесс, но трахать мне точно не захочется. — Хотя за то, что ты мне там наговорила, мне хотелось тебя выпороть.

— Ты тоже не ангел, предложил мне контракт после… — не заканчивает.

— После твоего первого раза, — сильно я ее тогда обидел, надо и за это каяться. — Раяна, тем контрактом я пытался тебя оттолкнуть, даже хотел, чтобы ты меня возненавидела, но очень скоро понял, что влип по самые яйца…

— Демьян! — возмущенно бьет кулаком в плечо.

— Весь этот разговор я подвожу к одному… — улыбаюсь, затягиваю в легкие воздух, задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду. Мысленно эти слова произносить намного легче. — Хочу, чтобы ты знала, я тебя никогда не отпущу… Я люблю тебя…

— Дема, — тянет Раяна мое имя. В голосе хрипотца, а у меня и так колом стоит, а когда она мое имя произносит, каждый нерв вибрирует. — Дем, отстань, — отпихивает меня задницей Раяна, пытаясь увернуться. Не дает пристроиться сзади. Я виноват, что у меня член не падает? Дорвался до своей девочки и натрахаться не могу. — Дема, если наш ужин пригорит, сам будешь готовить! — угрожает мне, а сама пытается не заржать, когда я тяну ее бедра на себя и толкаюсь членом в поясницу. — У меня все мышцы болят, — тянет она, помешивая овощи. Откидывает голову мне на плечо, позволяя губам добраться до шеи, скулы, края губ.