Тихие шаги привлекают внимание. Я знаю, кому они принадлежат. Уверенные шаги в тот момент, когда в доме нет хозяина, и почти бесшумные, мягкие, когда Серебряков возвращается с работы. Стараюсь не думать, почему она так себя ведет, но выводы настырно лезут в голову. Выключаю экран телефона, жду, что она пройдет мимо.

— Станислав, — впервые обратилась по имени. Красивый голос натянул жилы до предела. Странная реакция организма. — Мы можем выехать через час? — спрашивает она, оставаясь за спиной. Допив остывший кофе, поднимаюсь на ноги. Я привык разговаривать, глядя собеседнику в глаза, даже если он против.

— Через час можем, я организую выезд, — я предупреждал, чтобы Юна о всех своих планах сообщала заранее. Приятно, что считается, не ведет себя, как борзая мажорка. — Куда поедем?

— В центр психологической помощи, — называет адрес и время. Юне нужна психологическая помощь? Серебряков мог предупредить, у нас отличные спецы, которые на этом собаку съели. Рекомендации решаю оставить при себе: чем меньше буду лезть в ее жизнь, тем лучше. Мне нужно продержаться, пока поймают заказчика, потом наши пути разойдутся навсегда.

Разворачивается и уверенной походкой идет к себе собираться. Все это время я слежу за ней, поэтому вижу, что она вытирает ладошки о джинсы. Не так спокойна, как пытается казаться.

Не интересует меня как женщина…

Я ведь не слепой! Как она может не интересовать? Тянет постоянно на ее смотреть. Вот вроде в скромной одежде, не выпячивает прелести, но я же все равно вижу, дорисовываю в воображении, хочу сравнить свои представления с реальной картиной. А еще хочется ее вновь разозлить, заставить эти красивые глаза полыхать гневом. У меня от ее голоса встает, будто не трахал всю ночь Леську.

Отдаю парням поручения. Мечник готовит тачку. Нам выделили бронированный «Мерс», но качество брони меня не устраивает, конечно. Достать нормальную тачку в короткие сроки – проблема. Серебряков обещал заказать в Эмиратах, но там ждать очередь от трех месяцев. Хакер ищет подержанную, но такие тачки обычно на продажу не выставляют.

Куда мы направляемся, знают только мои ребята. Охрану Серебрякова в известность не ставлю. Вторая машина для прикрытия не помешала бы, но опасаюсь утечки. Будем справляться своими силами. Если что, Багиров подстрахует, он в курсе.

Леха протягивает открытую пачку сигарет, я отказываюсь, парни быстро курят. Как по команде поворачиваются к крыльцу, когда из дома выходит Юна. Их Серебряков тоже предупредил, чтобы не облизывались на его дочь, но слепых и импотентов среди нас нет.

Напоминаю себе, что Юна – моя работа. Пусть манкая и притягательная, но всего лишь работа. Мы садимся сзади. Отмечаю, как Юна отодвигается к самой двери, увеличивая между нами расстояние. При парнях проглатываю вызов. Всю дорогу я сосредоточен, контролирую каждую проезжающую рядом машину, не отвлекаюсь на ее красивое личико. Она все время смотрит в боковое окно, ни разу не посмотрев в нашу сторону. Идеальный объект для охраны, тогда почему же так злит?..

Доезжаем до центра. Лешка с ней в машине, Мечник осматривает здание, я – ближайшие высотки. У администратора выясняю ее график посещения психолога. Легко получаю информацию. Чем нам это грозит? Правильно, тотальным пздцом. В следующий раз нас могут ждать снайперы. Удивительно, что сегодня обошлось без них. Залегли на дно после неудачного покушения?

— Чья была идея посещать этот центр? — интересуюсь у Юны, когда мы идем к кабинету психолога. Я раздражен, для профессионального телохранителя веду себя непозволительно. И хрен с ним. Серебрякову ведь результат нужен, а не понты.

— Для чего тебе эта информация? — моя резкость не остается незамеченной, Юна выпускает коготки. Такой она мне нравится больше. В душе поднимается азарт.

— Хочу узнать имя мудака, который тебя подставляет.

— Он не может… это не он, — не могу понять, почему ее голос пропадает. — Мой жених настоял на посещении психолога, отец с ним согласился, — по тому, как быстро выдыхает предложение, как отводит в сторону глаза, понимаю, что нервничает.

— Он тебе нужен?

Хлопает глазами. Про такие глаза говорят, что они блядские. Не врут.

— Кто?

— Психолог, — Юна оглядывается, словно боится, что наш разговор подслушают. Едва заметно мотает головой. — Сегодня ты здесь первый и последний раз, психолог может приезжать домой, если он так необходим. Постараюсь донести до Серебрякова, когда вернемся, — не верит, что получится. Глаза тускнеют. Я знаю, как их зажечь. Камеры звук не пишут, я проверил. — Думаю, ты бы быстрее пришла в себя, изучая технику минета, чем вот это все, — киваю на дверь, за которой сидит гуру психологии. — Я ведь прав? — подмигиваю, получая нереальный кайф от ее зардевшихся щек.