Когда медленно-медленно – вглубь, в меня, и теперь мне так много, так тесно, так хорошо…

Твёрдые пальцы впиваются в моё бедро. Закидывают мою ногу себе на талию. Обвиваю ногами, перекрещиваю щиколотки. Умираю от того, что так становится ещё ближе, и жарче, и тесней.

– Моя.

Толчок.

– Ах!

– Только моя.

Ещё один мощный рывок в меня.

Истекаю жаром, желанием, плавлюсь и обнимаю руками и ногами, с дрожью нетерпения жду следующего толчка.

Всем телом – в меня.

– Люблю!

– Люблю… - эхом отзываюсь в темноте, впиваясь ногтями в тугие плечи, в твёрдые мускулы, которые напряжены так, словно он до сих пор всей своей стальной волей сдерживает пыл, чтобы не повредить ненароком свою маленькую жену.

Чуть подаётся бёдрами назад, почти выходит из меня… разочарованно подаюсь навстречу… и снова медленное, разрывающее на части наслаждение, тугое и влажное движение в меня.

Снова, снова, снова…

В ритме древнем, как первая охота первого Волка. В ритме сердца, ритме крови, бешеными толчками несущейся по венам. Так, что я слышу, как она стучит где-то у меня в ушах.

Тяжёлое дыхание моего мужчины. Мои хриплые стоны и вскрики.

Абсолютная симфония. То, как наши тела подходят друг другу.

На моих висках капли пота.

Его движения – сдержанные, медленные, сладкие.

– Не бойся меня сломать, я не хрустальная, - шепчу ему на ухо и глажу по волосам.

– Зря ты это сказала! – хрипит мне на ухо Зверь.

И я чувствую, как его плечи покрываются колкой шерстью. А потом трещит доска там, где в неё впивается его ладонь, на которой начинают отрастать когти.

Фенрира срывает окончательно. А из меня выбивает абсолютно все связные мысли. В буквальном смысле. Остаются только бешеные рывки пронзающего меня тела. Только тяжесть придавившего меня каменного тела, и одержимая жажда обладания. И бешеное рычание, рвущееся из могучей груди, в ответ на которое что-то внутри меня отзывается так сладко и нетерпеливо, что вскипает кровь.

Его одержимость мной.

Наша одержимость друг другом.

– Жизнь моя… - шепчет он, целуя мои ресницы, пока я улыбаюсь в темноте с закрытыми глазами. В последний раз вжимается в меня всем телом и замирает так надолго, словно боится упустить хотя бы мгновение этого счастья, которое мы так долго ждали и которое выстрадали и вымолили у судьбы.

И пусть я не волшебница, и у меня абсолютно нет никакой магии.

Я уверена, что прямо сейчас стало на одну жизнь больше.

===

Еще раз с праздником, мои хорошие!

А это, если кто не понял, был мастер-класс от Фенрира персонально Бьёрну – что делать, если твоя жена заснула посреди брачной ночи ^_^

Глава 32

Фенрир

Она спит, а у меня уснуть не получается.

Рассвет встречаю, любуясь тем, как первые лучи окрашивают розовым её щёку. Бархатную кожу, нежную как персик. Исцарапанную моей щетиной. Лежу на боку, подперев кулаком висок. И смотрю, не в силах отвести глаз.

Она хмурится, смешно морщит нос. Что-то ворчит сквозь сон. Отодвигается от солнца, что проникает сквозь тонкие белые занавеси. Всем телом разворачивается ко мне. Тянется ближе. Инстинктивно ищет у меня защиты, даже от надоедливого утра. Мне бы тоже хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Скоро придётся тебя будить, а ты ведь так устала, я слишком долго не давал тебе уснуть.

Вот такой я эгоист.

Забываю обо всём, кроме своей жажды, потому что наконец-то нашёл тебя.

Утыкается лицом в меня. Прижимается всем телом.

Это ты зря, зайчоночек! Натягиваю одеяло на твоё хрупкое плечо, с которого оно свалилось от этого движения. Всеми силами стараюсь сдержать рвущегося наружу голодного зверя. Мне тебя мало, мало, мало!

Пора вставать, но я не могу тебя разбудить. Ты слишком сладко спишь.

Не хочу выходить с тобой снова в этот большой и жестокий мир. Ты ещё не знаешь, насколько он бывает жесток, моя сладкая малышка. Росла так долго под папиным крылом. Я знаю, он берёг тебя как сокровище. Теперь стану беречь я.

Но всё же делить тебя с этим миром не хочется до дрожи. Даже чтоб смотрели в твою сторону. Не знаю, как вчера сдержался, чтоб не перегрызть глотки всем тем пьяным оборванцам, которые пялились на тебя в таверне. Только я имею право на тебя смотреть.

До сих пор не получается поверить в то, что всё происходит на самом деле. Слишком хрупкая штука – счастье. Я как никто знаю. Я видел, что случилось с родителями. Я слишком долго был один и слишком привык к этому, наверное. Быть счастливым не умею. Это сбивает с толку. Всё время чудится какой-то подвох.