Томас? Джеймс? Никита? Олег? Венцеслав? Сигизмунд?

Мимо. В памяти ничего не колыхнулось.

И не только имя стерлось из памяти, я даже не мог понять, немец я, русский, американец или, упаси боже, поляк?

Это был удар. Я пошатнулся и чуть было не упал с кровати-кокона, повезло, что в этот момент я сидел. Голова резко закружилась, усилием воли я пытался вернуть себе хотя бы одно-единственное воспоминание, любое, не важно — пусть самое пустяшное, захудалое. Я же явно не сегодня родился, прожил сколько-то лет, рос, учился, влюблялся… наверное… У меня должна быть семья. Даже если я не женат, то родители ведь никуда не могли деться? Друзья? Коллеги по работе? Я ведь обязан был где-то работать?..

Нет, в моей голове оставалось так же пусто, как и в моих отсутствующих карманах. Кстати, неплохо бы накинуть что-нибудь на себя — в комнате достаточно прохладно.

Но ведь я мыслил? Значит, существовал! Эту сентенцию я прекрасно помнил, но вот практический вывод подкачал: на каком языке я мыслил? Черт его разберет! Звучит глупо, но я реально не мог понять. Это просто был ЯЗЫК, который я воспринимал, как родной. Возможно, если бы в комнате сейчас появился кто-то еще и заговорил со мной, что-то смогло бы проясниться. Но, увы, я был совершенно один, и никто не спешил ко мне на помощь.

Единственное, что я знал о себе точно: я — человек!

Еще я мог сказать, что я достаточно высок — за метр девяносто, широкоплеч, но чуть сутулюсь. Тело жилистое, тренированное. Руки мозолистые, костяшки кулаков сбитые — привык драться.

Уже что-то!

Осмотрев себя, насколько это получилось, я обнаружил по всему телу многочисленные шрамы: одни — тонкие, словно ниточки, другие — достаточно толстые, твердые на ощупь. Грудь, спина были покрыты ими, словно паутиной. На руках и ногах шрамов было меньше, на голове тоже нашлось несколько.

Происхождение шрамов я не помнил.

Так, а что на счет общих знаний? С этим дело обстояло лучше, многие факты я знал. Имена президентов, названия стран и континентов, важные мировые события, фамилии известных людей.

Что же последнее произошло на планете? Очередные разборки между главными игроками, новая угроза всеобщего уничтожения — все, как обычно. Никакой конкретики. Какой год на дворе? Тоже не скажу.

Значит, обнулились исключительно мои личные воспоминания. Это плохо, но хуже было бы, если я не смог вспомнить вообще ничего.

Но физику тренированного тела не обманешь. Пусть я забыл, кто я есть, но тело о себе все помнило.

Я потянулся, с удовольствием ощущая тугие мышцы. В своих силах я был уверен, хоть память и подвела. Уже прогресс.

Сеанс медитации завершился сам собой. Ничего нового я не узнал, ни к каким выводам не пришел. Если я, и правда, в клинике, а все происходящее вокруг, лишь мой бред, то в данную минуту самостоятельно вернуться в реальность я все равно не могу.

Значит, для начала надо устроиться в сложившейся обстановке, а потом уже искать выход из сложившейся ситуации. Главное — не паниковать! Вдруг меня просто крепко ударили по голове, вызвав этим временную амнезию — так бывает, я видел множество подобных историй… в кино. Но вот эта комната… она очень нетипичная… слишком уж все натурально выглядит.

Я ущипнул себя за руку. Больно, черт подери!

Никаких надписей в воздухе более не появлялось. Я с недоверием поглядел по сторонам, но все было спокойно. На меня никто не покушался.

Между тем, в животе забурчало — я проголодался. Да и пить захотелось жутко. Сколько же я тут провалялся овощем? Если судить по внутренним ощущениям, то не меньше суток. Не удивительно, что организм требует свое.

Я поднялся на ноги, вновь ощутив приятную прохладу каменного пола, и обошел комнату по периметру несколько раз, стараясь отыскать хоть что-то, любую мелочь, выделяющуюся из общего рельефа стен, пола или потолка, но тщетно. Камень был чуть шершавым на ощупь, а попытка отковырять от него кусочек с треском провалилась. Крепкие тут стены, на совесть строили. Если это мое подсознание, то я загнал себя в ловушку. Отсюда не выбраться без посторонней помощи. Я запер сам себя. Хорошо хоть, что клаустрофобией я никогда не страдал, а то лежал бы уже на полу в позе эмбриона и тихонько скулил от страха и безнадеги.

Еще раз ущипнул руку и окончательно решил: нет, это не бред и не галлюцинация. Все вокруг реально.

Тут у меня в голове словно щелкнуло, и я выругался вслух. Надпись! Я совсем упустил ее из виду, а зря. Ведь там же была четкая инструкция, которую я проигнорировал, посчитав все происходящее игрой сознания. Но если на мгновение допустить, что я в реальности, значит, инструкция настоящая.

Я сжал кулаки. Если не сработает — все, можно писать завещание и вешаться. Хотя это и сложно будет сделать без веревки и крюка под потолком.

Итак, будем следовать инструкции.

— Выход! — негромко произнес я, собравшись с духом и задержав дыхание.

В первую секунду все осталось по-прежнему, но расстроиться я не успел, уже в следующий миг что-то заскрипело, и часть стены попросту отодвинулась в сторону, открыв моему взору проход, вполне достаточный, чтобы в него мог протиснуться человек. А ведь я очень внимательно изучил стену — мгновение назад ее поверхность была совершенно гладкой, без единого шва. Неизвестные строители постарались на славу — я ни за что не нашел бы выход, не зная правильной команды.