Я слегка повернул голову. Это оказался Моуди, а Дамблдор, Гермиона, МакГонагалл и Помфри спорили в сторонке.

— Спокойно, Поттер, — сказал Моуди.

Я попытался спросить, что случилось, но вместо слов у меня вырвался лишь стон.

— Рональд Уизли напал на тебя. Можешь вспомнить что-нибудь, что, возможно, спровоцировало его?

— Как обычно, — прошептал я. Он поднес стакан к моим губам, и я сделал маленький глоток воды. — С тех пор, как завершился второй тур, он не оставлял меня в покое.

Гермиона сердито посмотрела на Дамблдора.

— Это Ваша вина! — воскликнула она.

— Чепуха, моя дорогая. Это лишь небольшое недоразумение. Я уверен, что когда-нибудь мистер Поттер извинится…

— Извинится?! — гневно крикнула Гермиона. — За что! Если кто и должен извиняться, так это вы, директор. Гарри ни в чем не виноват!

В это время, я сожалел, что не могу видеть ее лицо. Уверен, выражение на нем было поистине бесподобным.

— Не понимаю, в чем я виноват, мисс Грейнджер.

— О, разве не Вы выбирали человека, которого Гарри должен был спасти? Вы забыли, что я была там, профессор? Я слышала, как Вы спорили с МакГонагалл о том, кого должен спасти Гарри. Вы выбрали Рона, несмотря на возражения профессоров МакГонагалл и Моуди, что они больше не друзья.

— Но мы тогда уже решили, что вас должен спасти Виктор, мисс Грейнджер. Другими важными для него людьми были профессор Моуди и домовой эльф Добби. Не думаю, что кто-то из них подошел бы лучше Рональда.

— Не говоря уже о том, что Аластор взял бы Вас в заложники за компанию, — вставила МакГонагалл.

— Учитывая, как многое они пережили вместе, мистер Уизли был единственно-логичным выбором. А еще я уверен, мисс Грейнджер, вы знаете, что Гарри всегда был довольно-таки скрытным мальчиком. Он просто не сблизился достаточно с кем-либо еще.

— Тогда Вы должны были заобливиейтить сукиного сына, — взвизгнула Гермиона как разъяренная кошка.

— Достаточно, — объявила мадам Помфри. — Мистеру Поттеру нужен отдых. Все вон!

Я приподнял голову, чтобы увидеть, как она, Гермиона и МакГонагалл свирепо смотрят на Дамблдора.

Мадам Помфри буквально вытолкнула их и захлопнула за собой дверь перед их носом. Потом резко повернулась к нам.

— Аластор, вас это тоже касается.

— Гарри мой ученик — я никуда не пойду.

Она пристально посмотрела на него.

— Хорошо, но соблюдайте тишину и не мешайте мне работать.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она чуть мягче.

— Голова болит.

— Сотрясение мозга, трещина в челюсти и четыре сломанных ребра, — тебе повезло, если это все, что у тебя болит. Возьми это, — сказала она и вручила мне зелье, которое я тут же выпил.

Голова упала на подушку секундой позже того, как я потерял сознание.

* * *

Дни сливались вместе в сплошную череду из потребления целебных зелий и применения на мне лечащих чар. Я спал, учил зельеварение и историю, и снова спал. Однажды ночью, Моуди притащил в палату мой сейф под плащом и помог мне открыть его. Мы пошипели немного с Дифи, а потом она поползла вверх по рукаву Моуди и обвила его руку. Маленькая змея утверждала, что проснулась еще вчера и очень голодна.

Я сомневался в этом. Она так объелась мышью, оставленной мной в террариуме, что бока надула.

Моуди, МакГонагалл и Помфри собрались вместе в кабинете последней, когда вошел Дамблдор, чья магия потрескивала от гнева, хотя он по-прежнему сверкал «добродушной» улыбкой. Я с трепетом смотрел, как он подходит к моей постели.

— Как ты, Гарри? — сказал он, призвав деревянный стул. Взмахом палочки он превратил его в оранжевое с фиолетовый горошек мягкое кресло, с высокой спинкой, и сел. — По-прежнему двоится зрение?

— Мое зрение в норме, профессор, но меня до сих пор мучает головная боль, — признался я, и закрыл глаза, прежде чем он попытался покопаться в моей голове. — Спасибо, что спросили. Что с Рональдом?

— Аластор пытался выгнать его, но я вмешался. Такие вещи иногда происходят, особенно если мальчики живут в одной комнате. Я не вижу никаких причин, чтобы исключить мистера Уизли из школы, и как его друг, тебе следует называть его Роном.

Конечно, как всегда, — подумал я, игнорируя замечание о друге. Я звал его Рональдом потому, что мы больше не были друзьями.