Я вздохнул.

— Гермиона, после того, что мы пережили за последние несколько лет, все мы нуждаемся в консультации, но я сомневаюсь, что когда-нибудь получим ее.

На гостиную опустилась мертвая тишина.

— Что ты имеешь в виду? — наконец, спросил Невилл.

Я пожал плечами, не желая раскрывать слишком много секретов в таком публичном месте.

— Это просто мое мнение. Только и всего.

Невилл бросил на меня взволнованный взгляд, но не стал настаивать на развернутом объяснении. Это мне всегда нравилось в нём. У него есть шестое чувство, которое подсказывает, когда нужно остановиться, и он ему подчиняется, в отличие от моей лучшей подруги.

Улыбка вернулась на лицо Гермионы, но была не такой яркой, как прежде.

— Ну, я рада, что ты, наконец, взялся за учёбу всерьёз. Хоть мне и интересно, что за этим кроется.

— Сумасшедший профессор, одержимый тем, чтобы заставлять меня использовать все клетки своего мозга плюс пару миллионов, которых у меня нет, — ответил я, пытаясь поднять ей настроение. — Ты знаешь, он постоянно угрожает, что приклеит дневник мне прямо на нос, если я не буду использовать его правильно? Имей в виду, у нас с ним очень разные представления о том, что правильно для меня, и он всегда придерживается своего варианта „правильного”, игнорируя мой. Он проверяет список текущих дел каждое утро и просматривает дневник исследований и заметки лекций каждый день.

— Давно пора было кому-нибудь сделать это, — сказала Гермиона, возвращая мне дневник. — Я не могу изменить своё расписание, когда до экзаменов осталось так мало времени, но на следующем курсе я перекрою его так, чтобы мы могли учиться вместе.

Прежде чем кивнуть, я вгляделся в неё на мгновение. Хоть Моуди и хотел, чтобы я опережал на месяцы, если не на годы, своих сокурсников, я всё еще должен был идти в ногу со своими обычными уроками. Гермиона всегда была минимум на курс впереди, так что она, вероятно, не станет волноваться, если я «случайно» использую что-нибудь слишком продвинутое.

— Спасибо. Было бы здорово.

— Так, — сказал Невилл, закрывая свою книгу, не забыв поставить закладку куском пергамента. — Я вижу, у тебя новая форма, и Годрик знает, как тебе нужна была нормальная зимняя одежда в течение многих лет, но что было не так с твоим старым набором для Зельеварения?

— Он просто полный идиот, — крикнул Рональд через всю гостиную. — Сорит тут деньгами, как будто новый котёл поможет ему лучше учиться. Ха, как же!

Я закрыл глаза и сосчитал с нуля до двадцати: „Я не должен проклинать Рональда, неисправимо калечить или уродовать Рональда, демонстрировать творческое использование Вингардиум левиоса и Аquamenti на Рональде”.

— Я заменил свой котёл, когда узнал, что британский Волшебный мир в последний раз менял химический состав оловянной посуды в 1348 году, — сказал я спокойно. Глаза Гермионы расширились. Я мог только гадать, о чем она сейчас думает. — Оловянный котёл, в списке необходимых принадлежностей для Хогвартса — пункт второй, был когда-то известен, как оловянная безделушка с четырёхпроцентным содержанием свинца. Каждый раз, когда вы пьёте зелье, приготовленное в оловянном котле, вы употребляете нейротоксин. Иными словами, яд.

Гриффиндорцы смотрели на меня со смешанными чувствами, — от презрения до ужаса.

— Среди прочего, отравление свинцом вызывает повреждение почек, замедляет рост, и снижает IQ — факт, который объясняет, почему Министерство предпочитает менять толщину котла, а не его химический состав, который отравляет зелья, что вы употребляете. Для протокола, магия не отменяет отравление свинцом, и это принуждает ваш организм автоматически тратить магию во всё возрастающих количествах, поскольку тело пытается исцелиться. В конце концов, ваша магия закончится. Если вам не повезло, и у вас большое содержание свинца в организме, то вы впадёте в кому и умрёте, как только это произойдет. Магия не может уберечь вас от вашей же собственной глупости. Кому интересно, скажу, что мой котёл — луженный, второго размера, Адмиралтейский котел из латуни, приобретенный в Gruoch's Potioneers[15]в Косом переулке. У них есть широкий спектр не содержащих свинца, сурьмы или мышьяка котлов. Луженные старые котлы из меди и латуни за два галеона тоже не стоит брать, потому что в больших дозах медь, которая содержится в олове и латуни, и в котлах из чистой меди, также являются токсичными[16].

Я ухмыльнулся Рональду, который смотрел на меня так, словно я был кинозвездой с двумя головами.

— Конечно, Рональд, так как ты уже страдаешь повреждением головного мозга, то боюсь, что смена котла для тебя не имеет особого значения. — Я пожал плечами. — Но для остальных может быть ещё не слишком поздно.

Лицо Рональда покраснело и сравнилось с цветом его волос. Он сжал кулаки и расправил плечи, точно также же, как Дадли, когда собирался избивать десятилеток. Он проскочил через всю комнату и вплотную подошел ко мне.

— Ты думаешь, что представляешь из себя что-то особенное, да? Все вокруг любят Гарри Поттера. Гарри Поттер получает то, что он хочет, потому что у него большое Бу-Бу на лбу. Ты можешь дурачить всех остальных, но я-то точно знаю, что ты лжец и вор.

Я откинулся назад в кресле, небрежно облокотившись правой рукой так, чтобы моя палочка оставалась вне поля зрения бывшего друга, но была все еще нацелена на него.

— Ты помнишь, что видел в зеркале Еиналеж? Я вот помню. В то время я думал, что это можно исправить. Тогда ты сказал несколько слов после фиаско с Кубком, которые заставили меня поверить, что ты беспокоился за меня. Затем я переосмыслил твои слова и понял, каким идиотом был. Видишь ли, Рональд, мне хотелось верить, что ты переживаешь и беспокоишься за меня. Я решил, что там, на арене, на какой-то миг ты испугался за меня, что я сгину в этом мордредовом турнире. Но я был совершенно не прав. Ты не сопереживал мне, ты завидовал. Ты мечтаешь быть сиротой, одиноким ребенком со шрамом и достаточным количеством галеонов, и чтобы в школе тебя ни с кем не сравнивали. Ты знаешь достаточно о моей жизни, чтобы видеть разницу между реальностью и твоим жалким бредом… но ты всё ещё хочешь быть мной. Знаешь что? У меня нет ни времени, ни желания потворствовать твоему „Эго”. Я не нуждаюсь и не желаю твоей дружбы. Мне наплевать, что ты думаешь обо мне и о покупках нескольких школьных принадлежностей и нового набора для Зельеварения.