Твою ж мать, похоже, он ещё клинья ко мне подкатить решил!

– Не обольщайтесь слишком, – тут же обрубаю. – Возможно вы и не заметили, но прямо за дверью сидит очень грозная помощница. Так что нас тут, можно сказать, трио!

– А вот помощницу-то я и правда не заметил, – цыкает он, отворачиваясь.

Фух, пронесло. Вроде.

– А у вас ничего так, миленько! – говорит он, оценивая мои труды. – Мне даже нравится!

– Дизайнер постаралась, – отвечаю негромко. – А вы разве здесь, чтобы оценить мой кабинет?

– Да я и сам не знаю, зачем я здесь, – говорит, пожимая плечами.

– И даже не знаете, с какой проблемой вас сюда направили? – спрашиваю, не поверив ни единому слову.

– Мой зам говорит, что мне нужен психолог. А я говорю, что это он дебил и пусть сам обращается в психушку. Так что рассудите нас! – говорит, улыбаясь во все тридцать два.

– Рассудить? – хмыкаю. – Вы здесь, так что вердикт вынесен! – припечатываю.

Ну вот не обидела же, верно? Сказала истинную правду!

– То есть, – хмурится, – у меня и правда не всё в порядке с головой?

– Знаете, Максим Александрович, – чуть откидываюсь на спинку кресла, – вы, как здравомыслящий человек, – или как не совсем здравомыслящий, но ему я об этом не скажу, – должны понимать, что суждение окружающих не строятся на пустом месте.

– О как! – удивился он. – Тогда, лечите меня, доктор!

Боюсь ему уже ничто не поможет.

– Тогда расскажите мне о своём детстве, – спрашиваю, закинув ногу на ногу.

– А попроще как-нибудь можно?

– Куда уж тут проще? – удивляюсь я.

– Ну-у-у, детство, это не самое моё любимое воспоминание.

– Именно поэтому и нужно начинать с него!

– Ну, как знаете, – хмурится мужчина. – Оно… было.

– И это всё?

– А вам этого мало?

Вот смотрю на него и понимаю — издевается, гад!

– Расскажите о самых ярких воспоминаниях, – продолжаю я.

– Вот так сразу? Правда думаете, что я расскажу о себе левому человеку?

– Я не левый человек, я психолог! – припечатываю, начиная злиться.

– И в чём разница?

– Разница в том, что мне, как обычному человеку, нафиг не сдалась ваша личная жизнь. А вот как врачу, пытавшемуся понять в чём состоит ваша проблема, это важно узнать. Но вы правы, нет смысла начинать рассказ. Наша встреча подошла к концу.

И снова растягиваю губы в улыбке.

Он смотрит и не верит своим ушам.

– Как это «подошла к концу»? – удивляется. – Уже?

– А чему вы так удивляетесь? Мы с вами беседовали более часа!

– О-фи-геть! – выдыхает, глядя на часы. – Реально не заметил!

– Я очень надеюсь, что свою проблему вы всё же решите, – говорю совершенно искренне, ибо встречаться с ним у меня больше нет никакого желания.

– Ага, – кивает, – и я тоже, – говорит задумчиво и поднимается. – А скажите, вот то, что сейчас здесь произошло, – он крутит пальцами, указывая на само помещение, – это и есть ваша методика?

– Совершенно верно! – киваю соглашаясь.

– Работает, блин, – произносит шёпотом. – Ни разу не повысил голос, да и релакс такой поймал, что даже в офисе ни на кого срываться не хочется.

Да уж, а стоило это мне мешок нервов и сведённых в идиотской улыбке губ.

Когда мужчина покинул мой кабинет, даже вздохнула свободнее.

Вот как такое могло произойти? Почему из всего населения этого города, именно тот, из-за кого я попала в аварию, пришёл ко мне на приём? Что за вселенская несправедливость такая?

– Лариса! – зову я.

– Что-то хотели? – тут же открыв двери, спрашивает она.

– Этого клиента в чёрный список, – говорю небрежно.

– Сложный случай? – спрашивает она.

– Этому парню уже ничем не помочь, – говорю, потягиваясь. – Так, ладно, у меня на сегодня больше нет клиентов?

– Он был последним, – соглашается Лорик, и я киваю.

– Тогда я домой!

Хотя, какое там «домой»? В сервис! Исправлять то, что сделал этот самовлюблённый хам.

До ближайшего автосервиса добираюсь достаточно быстро. Только вот незадача… этот болван тоже сюда решил наведаться.

Механик смотрит на наши машины и понятливо усмехается.

– Две недели! – говорит мужчина, и я едва вою от горя.