Величка Настрадинова
РОДСТВЕННИК МАГРИБИНСКОГО КОЛДУНА
Лежа на берегу озера, Васко с самым беспечным видом наблюдал за рыбками.
В это время к нему и подошел Неизвестный. Он курил диковинную трубку, и в выражении его лица была некая лукавинка. В остальном же он был как все люди, так, ничего особенного. Неизвестный вынул трубку изо рта и сказал:
– А в районе Соломоновых островов скоро будет страшный ураган. Все спешат куда-нибудь укрыться.
Это я о рыбах. Людям и невдомек, что вот-вот ча них обрушится ураган.
Васко обернулся к Неизвестному, внимательно посмотрел на него и в тон ему ответил:
– Беда с этими ураганами - только успеешь подружиться с каким-нибудь паучком, как откуда ни возьмись - норд-вест, и унесет его за шестьсот восемьдесят два километра и четыреста метров - поди, догони...
– Ну, на этот раз твои опасения совершенно напрасны. Сейчас уважаемый паучок сидит в правом уг лу окошка, ему ужасно хочется спуститься на пол, но он боится твоей любимой кошки, из-за которой полтора часа назад тебя выгнали из класса.
При этих словах Васко, можно сказать, решился дара речи и посмотрел на Неизвестного с очень большим уважением. А тот продолжал, словно ничего не замечав.:
"И сказала тогда кошка:
Здесь никто не достоен моего уважения и поэтому я без промедления..."
Васко собрался с силами, чтобы задать самый банальный вопрос:
– А откуда... вы знаете?
– Кто интересуется, тот все зн8*"т1
– А вы что, интересуетесь мною?
– От удивления Васко даже икнул.
– А что тут странного - интересоваться человеком, сбежавшим с уроков, чтобы посмотреть фильм "Волшебная лампа Аладдина"? Помнишь там магрибинского колдуна, который прибыл в Багдад, чтобы отыскать мальчика, имя которого ему подсказала звезда?
Васко уже почти совсем пришел в себя и, как истый сын двадцатого века, которого ничем не удивишь, спросил:
– А вы, случайно, не магрибинский колдун?
– Как тебе сказать... Можешь считать меня его родственником. И я, как и он, долго бродил по свету, пока отыскал тебя...
– Меня?!
– Васко снова позабыл о том, что ему не следует удивляться.
– Да, я тебя давно приметил и решил, что именно ты мне и нужен.
– Можно спросить, почему именно я?
– Потому что ты отчаянно скучаешь в школе.
– Верно, скучаю, - вздохнул Васко.
– Там человеку никогда не дают думать о чем-то приятном. К примеру, ты представляешь, что едешь по пустыне Калахари верхом на белом верблюде, а тебя вдруг ошарашивают вопросом: за сколько часов две трубы, черт его знает, какого диаметра, решили наполнить какойто проклятый бассейн, если из одной, неизвестно почему, вода перестанет течь раньше, чем из другой.
– Если речь идет о последней задаче, то проклятый бассейн наполнится за четыре часа двенадцать минут.
Тут уж Васко не выдержал:
– Да хватит вам давить на воображение! Скажите, зачем я вам...
– Если тебе это так интересно и если ты, разумеется, не боишься, пойдем со мной.
– Вообще-то я слыхал о похитителях детей, но, как мне кажется, их больше интересуют дошколята. Что же касается страха, то я больше боюсь того, что случится дома после скандала из-за кошачьего стихотворения, которое я сочинил на уроке геометрии. В этом месяце отца в пятый раз вызывают в школу.
– Разумеется, все это печально, но, может, как-нибудь уладится. Пойдем.
И Неизвестный усадил Васко в довольно-таки неказистую с виду машину, которая, казалось, безо всякого усилия тронулась с места и помчалась со скоростью двести километров в час.
Вскоре они подкатили к домику, чудом зацепившемуся за поверхность горного склона. Краска с его стен облупилась, лестница потемнела от времени, а окна, как видно, давно не мыли.
Неизвестный ловко вкатил машину в гараж, устроенный в бывшей конюшне, и кивнул Васко, приглашая следовать за ним.
Пройдя несколько тихих комнат, они оказались в лабиринте бесконечных сырых коридоров, которые словно бы вели к сердцу Земли.
– Это заброшенные галереи еще с римских времен, - сказал, открывая тяжелую дверь, Неизвестный, и добавил: - Пришлось подменить только крепь.
Васко аж зажмурился - так все ослепительно сверкало в открывшемся его глазам огромном зале, стены которого были обшиты металлическими листами. Повсюду в странном порядке или скорее - беспорядке стояли какие-то приборы, которые озадачили бы не то что Васко, но и самого серьезного ученого.