Принцесса по-прежнему не выпускала мою руку из своей и просила ей ещё что-нибудь интересное рассказать. Нашла Андерсена. Нет, тут не нужно переборщить, реально ведь может втрескаться в такого замечательного меня по уши. Поэтому перевёл разговор на довольно скучную тему конклава. Надеялся, она уснёт на ходу, но, чёрт, я и тут умудрился живописать увлекательно. Откуда это во мне? Точно не от Степа, тот два слова связать мог с трудом. Сам тоже никогда талантами рассказчика не обладал. Получается, приобретаю новые навыки не только умышленно и с помощью тренировок.

Вышли через один из задних подъездов и сразу оказались перед огромным скоплением сановников или придворных, которые при виде принцессы тут же начали расступаться, освобождая проход к полянке у озера, где находилось остальное королевское семейство. Для венценосных поставили кресла с высокими спинками прямо у берега пруда, остальные стоят тем ближе к воде, чем выше их статус в дворцовой иерархии, это видно по пестроте одежд и обилию бриллиантов, и от того, и от другого у меня даже зарябило в глазах.

– Вынуждена с тобой расстаться, – улыбнулась Хельга. – Надеюсь, что не навсегда. Ты же теперь часто будешь приходить ко мне?

Промычал нечто невразумительное насчёт конклава и своей занятости, но от настойчивого желания принцессы, чтобы я составил ей компанию на весеннем балу, конечно же, отказаться не смог.

Сегодня я впервые увидел всё королевское семейство, правда, остальных пока только со спины. А у принцессы вид сзади уже вполне сформировался симпатичный. Так, стоп, куда это меня понесло? Мне надо в другую сторону, вон туда, где стоит кучка служителей церкви, среди которых кардинал и мой дядюшка милорд Курт Неллерский, приор главного храма.

Пруд – искусственный водоём почти круглой формы ярдов пятидесяти в диаметре с крутым, почти вертикальным берегом. Нам с Карлом нужно на его другую сторону.

Мы подошли к группе священнослужителей как раз в тот момент, когда раздался сильный гул голосов – это показались королевские солдаты, гнавшие к озерцу пятерых закованных по рукам и ногам преступников, полностью обнажённых. Им не позволили даже прикрыть чресла. Срамота.

– Как прошло знакомство? – после приветствий негромко поинтересовался прелат Курт.

– Пока неясно, – ответил вполголоса, наконец-то рассмотрев на другом берегу своего, нашего врага Эдгара, его юную – сколько ей? Восемнадцать? – жену Люсинду и королеву-мать Матильду. Ничего себе, сорок четыре старушке не дашь, максимум сорок, а то и меньше. Ну да, магия, куда же без неё, удивительной. Матильда с Хельгой очень похожи, в принцессе, значит, мало что от отца. – Но я помню все наставления нашей главы.

– Получил от неё ещё одно послание? – поинтересовался Курт.

– Да. Наверное, и ты тоже?

– Конечно. Тебе не следует у нас надолго задерживаться, – сказал он, понизив голос ещё сильнее. – В середине первого весеннего месяца весны дороги окончательно просохнут, вот и возвращайся. Конклав ваш завершится раньше.

– Это приказ? – усмехнулся я.

– Пожелание, – усмехнулся тот в ответ. – На пять драхм со мной побьёшься? – вдруг спросил он.

– В смысле? – не понял его пари.

– Ты первый раз, что ли, племянник? – коротко хохотнул прелат. – Смотри, видишь вон того черноволосого бугая? На быка похож. Если он продержится дольше, чем тот, кого выберешь ты, с тебя монета.

Преступников уже подогнали к самой кромке воды и выстроили перед ней в одну линию.

– А ты хитёр, дядя, – покачал я головой. – Твой самый мясистый. Пока с него обгрызут все мышцы, от других уже и костей не останется. Сказал бы прямо, что тебе деньги нужны, я и так дам.

Шучу, хотя на самом деле мне грустно. Не знаю, чего натворили эти преступники, может, действительно мерзавцы конченые, но предстоящей им жуткой смерти совсем не желаю. Могли бы их просто повесить, раз уж тяжкие грехи на них повисли.

Милорд Неллерский рассмеялся.

– Ладно, давай я другого себе выберу, – предложил он. – А этот тогда твой.

– Нет, не нужно, – отказался я. – Лучше помоги моему вассалу с его подругой. Нужен пропуск на двоих в ложу герцогов на королевский амфитеатр. Сделаешь?

В этот момент раздались крики отчаяния, бедолаг столкнули в воду. Сколько здесь мурен, интересно? У нас в Неллере всегда десяток. Лишних отлавливают, потрошат, жарят и подают к столу. А тут? Думаю, не меньше. Вон как вода вокруг бьющихся в страхе преступников начала бурлить, у одного из них крик перешёл уже в вопль боли. Как раз у самого здоровенного. Зря я с дядей не поспорил. Мурены, видать, каким-то разумом обладают, выбрали себе самый большой кусок.