Ездить верхом, чтобы укатить в другую провинцию империи и попытаться там начать все заново, я не умею. Пешком по нынешним расстояниям не дойду – быстрее ноги в кровь сотру.

И? Какой тогда выход? Смириться? Прекратить сопротивляться и плыть по течению? Взбунтоваться? Показать, что я чего-то стою? Жить, применив земные навыки? Так меня быстро отправят в любую психушку, к врачевателю душ. Тут, в этом патриархальном мире, любой женский протест считался сродни безумию.

Вдруг карета остановилась, и я, вырванная из своих размышлений, посмотрела в окно. Мы прибыли к соседям. Кучер слез с облучка. Дверца отворилась.

Отец с Линдой выбрались первыми, стараясь держаться уверенно. Затем – Рания. Последняя – я.

Выбралась, огляделась.

Усадьба герцогов Заринских впечатляла своим величием и элегантностью. Снаружи здание было выполнено в классическом стиле, с высокими колоннами, которые поддерживали широкий балкон на третьем этаже. Фасад украшали изысканные лепные элементы и большие окна, обрамленные резными наличниками. Крыша была покрыта черепицей, а на ее вершине возвышалась изящная мансарда, придающая усадьбе особый шарм. Перед усадьбой раскинулся пышный сад, где цвели редкие растения и деревья, создавая атмосферу уединения и спокойствия. Дорожки, выложенные камнем, вели к фонтану, который являлся центром сада. Вокруг него располагались уютные скамейки, где можно было отдохнуть и насладиться красотой природы. Каждый посетивший это место мог с уверенностью заявить, что его хозяева не имеют проблем с деньгами.

Едва переступив порог усадьбы, я начала вертеть головой, не столько из любопытства, сколько пытаясь сравнить образ жизни, который вели герцоги, и обстановку в доме отца Марлены.

Ну что сказать, интерьер усадьбы герцогов в разы превосходил то, что я видела в теперь уже своем доме. На полу лежал дорогой ковёр, который смягчал шаги и создавал атмосферу уюта. В центре холла стояла изящная мраморная колонна, вокруг которой располагались мягкие кресла и диваны, обитые дорогими тканями. Большие окна, выходившие на сад, наполняли холл естественным светом, создавая ощущение простора и свежести. Вдоль стен располагались полки с книгами и небольшие столики. Под потолками сверкали и переливались всеми своими гранями магические шары.

Рания, шедшая впереди, тихо вздохнула. И в этом вздохе мне послышалась зависть. Впрочем, ничего удивительного. Сама Рания жила в несколько раз скромнее, если не сказать, беднее. И потому обстановка в доме провинциального герцога ее манила так же, как манит бабочек яркий свет.

Семья герцогов встречала нас у мраморной лестницы, в глубине холла. Все – породистые, если так можно выразиться, холеные, с тонкими чертами лица и аристократической внешностью. Они были одеты элегантно, с претензией на шик. Мужчины – в рубашках, фраках и брюках, женщины – в платьях. Стояли они полным составом, я насчитала больше десяти человек.

– Добро пожаловать, дорогие гости, – просиял улыбкой герцог Лортиар горт Заринский. – Прошу, присоединяйтесь к нашему скромному обществу. Проходите в сад. Там уже готовы места для пикника.

Проходите в сад, значит. То есть разворачивайтесь и идите из дома. Но при этом встречали нас в усадьбе. А значит, что? Правильно: семейству не терпелось похвастаться своим великолепием, показать бедным соседям их место и лишний раз напомнить, кто главный в этом краю.

Глава 7

В саду и правда уже было все готово для пикника. На лужайке, выкошенной коротко и ровно, разложили плотные подушки в серых и зеленых чехлах, расставленные полукругом вокруг низкого стола из темного дерева. На столе лежала простая льняная скатерть, на которой стояли глиняные тарелки с едой: нарезанные яблоки и груши, сэндвичи с ветчиной и сыром, пирожки с капустой. Между ними поставили кувшины с водой и соком. Еда выглядела свежо, но без изысков – словно собрали в спешке.

Три клумбы располагались справа от лужайки, отделенные узкой гравийной дорожкой. Розы занимали первую – алые, с толстыми стеблями, посаженные плотными рядами. Лилии во второй клумбе белели группами, их лепестки уже начали подсыхать по краям. Орхидеи, мелкие и с желтыми прожилками, росли в горшках, расставленных на третьей клумбе. Запах стоял густой: сладость цветов смешивалась с горьковатой свежестью скошенной травы. Над клумбами кружили осы, привлеченные ароматом.

Ну и, конечно, гости. Их было много. Я насчитала человек десять-пятнадцать, что было довольно большим количеством для этого времени года. Они прогуливались мимо клумб, то и дело затевая разговор друг с другом, улыбаясь и смеясь. В общем, наслаждались жизнью, как будто вокруг не было никаких забот. Их смех раздавался, как музыка, наполняя сад радостью и теплом. Разговоры сводились к погоде и урожаю – слышались обрывки фраз о засухе и ценах на зерно.

Нас заметили. Линду и Ранию сразу окружили их ровесницы, начали тормошить, что-то расспрашивать, делиться новостями и сплетнями. У меня, похоже, подруг не имелось. Ну, или же их не пригласили на этот праздник жизни, потому что ко мне никто не подошел. Я осталась стоять рядом с отцом, который то и дело косился на меня с недовольным видом, но молчал. Не гнал – и то хорошо. Я чувствовала себя как будто в тени, не имея возможности выйти на свет.

Потом и его отвлекли – нашлись знакомые, с которыми он с удовольствием завел разговор. Он с явным облегчением отошел от меня, и я осталась одна, как будто потерянная среди этого веселья.

Ну и я решила, что раз никому не нужна, значит, могу уйти с пикника, просто прогуляться по саду, подышать свежим воздухом, походить между клумб. Я надеялась, что смогу найти уединение и провести время с большей пользой, чем если бы я стояла на месте, как статуя, наблюдая за чужой радостью.

Я ушла, не скрываясь. Меня никто не окликнул, и я начала исследовать сад. Высокие деревья создавали тень, их густые кроны шептали на ветру, а аккуратно подстриженные кусты придавали пространству аккуратный вид. Дорожки, выложенные камнем, вели к различным уголкам сада, где можно было насладиться красотой природы. Я свернула на узкую тропинку, ведущую вглубь сада. Гравий хрустел под моей обувью, и я старалась ступать тише, чтобы не привлекать внимания. Дорожка петляла между кустами сирени, чьи соцветия уже отцвели, оставив лишь кожистые листья. Слева виднелась ограда из шпалер, где плелся дикий виноград – его усики цеплялись за решетку, образуя плотную зеленую стену. Воздух здесь был прохладнее, пахло сырой землей и прелыми листьями. Я замедлила шаг, проводя ладонью по шершавой коре старой яблони – её кривые ветви скрипели на ветру, сбрасывая пару сморщенных завязей.