на них обоих, Буратино подкрался и стащил со стола самую пышную розу.

Девочка вскрикнула и погналась за ним. Но он увернулся!

– Оставь, Мальвина, это для читателя!

Он протянул мне розу и сказал:

– Напишите про нас, пожалуйста, новую сказку!

Что тут началось!

– Напишите сказку!
– завизжали обезьянки и покатились кубарем вокруг

меня.

– Сказку!
– завопили зайчата, забренчали кастрюльками, зазвенели лож-

ками. Сова хохотала, лягушки квакали, Артемон лаял и кидался на всех.

– В самом деле, напишите сказку про наши новые приключения!
– сказала

Мальвина.

Тут все притихли и столпились вокруг, ожидая, что я скажу.

– Но я никогда не пробовал писать... Ведь читатели только читают

книжки, а сами не пишут...

– Все сначала читают, а потом уже пишут!
– сказал Буратино.

– Да я бы рад!
– прошептал я.

– Ну вот и хорошо!
– сказала Мальвина.
– Папа Карло вам все расска-

жет. Вы только записывайте, что он будет говорить! Вот и выйдет сказка!

Правда, папа Карло?

Карло подумал, почесал себе подбородок и сказал:

– Пожалуй, если наш читатель согласен...

– Согласен! Согласен!
– закричали все и захлопали в ладоши.

– ...так мы попробуем сделать из него писателя, - докончил Карло.

Тут меня усадили в кресло. Пьеро принес мне чистую тетрадку, а

Мальвина - вечное золотое перышко. Карло закурил трубку. Буратино влез к

нему на колени. Артемон улегся у его ног, обсасывая косточку. Остальные

уселись вокруг и принялись за яблоки, виноград и мандарины.

Карло стал рассказывать, а я записывать. А что я записал, об этом чи-

тай дальше.

Глава третья

О ТОМ, КАК ПАПА КАРЛО ЗАБОЛЕЛ И КУКЛЫ ИСКАЛИ ДОКТОРА

Куклам жилось весело и счастливо у старого шарманщика. Они представ-

ляли волшебные сказки в чудесном театрике Буратино.

Все ребятишки в Тарабарской стране знали и любили эти представления.

Бывало, чуть Карло выходил на площадь, уже бежали со всех сторон бо-

соногие, оборванные, чумазые малыши и кричали:

– Сказку! Покажи сказку, папа Карло!

Карло ставил свои ширмы, выпускал кукол, и тут начиналось веселье!

Ребятишки смеялись, кричали, хлопали в ладоши.

А богатенькие дети, заслышав шарманку, свешивались из окон дворцов,

вываливались из золоченых карет, царапали и кусали своих нянек за то,

что те не пускали их к папе Карло!

Каждый, кто хоть одним глазком взглянул на кукольное представление,

потом долго веселился. Подумает о Мальвине - улыбнется, подумает о Пьеро

– рассмеется, вспомнит Буратино - расхохочется!

А в Тарабарской стране был такой закон: богачи должны быть важными,

бедняки - грустными, а смеяться никому не позволено!

И вот однажды, когда Карло сидел дома со своими куклами и клеил им

игрушки, дверь растворилась. Вошел толстый, жирный судья в большой шляпе

с перьями. На шее у него висела золотая цепь. В руках была палка с хрус-

тальным шаром на верхушке. Он был такой важный, что сразу было видно -

он никогда в жизни не смеялся!

Он вынул грамоту с королевской печатью и громко прочел ее.

А в этой грамоте было написано, что король запрещает папе Карло пока-

зывать представления. А если он не послушается, ему отрубят голову!

– Довольно смеха!

Тут судья трижды стукнул жезлом об пол и выплыл в дверь, важный и на-

хохленный, как попугай.

Папа Карло смотрел ему вслед и молчал. Он даже не улыбнулся, когда

Буратино стал передразнивать судью: схватил кисточку от клея, стукнул

три раза об пол и пропищал: "Довольно смеха!"

Он только провел рукой по лбу, лег на свою колченогую кровать и по-

вернулся лицом к стене.

С той поры Карло заболел.

Он больше не вставал с постели. Он худел, слабел и горел в сильном

жару. И вот однажды ему стало так плохо, что Мальвина и Пьеро побежали

за доктором.

Была темная, ненастная ночь.

Дождь барабанил по крышам.

Дул мокрый, холодный, злой ветер.

Мальвина и Пьеро бежали по улице. Они хотели позвать к папе Карло