— Нет тела, — говорит она с улыбкой. — Нет дела. Ни ДНК, ничего. Никаких следов. Она исчезнет, и они даже не узнают, что с ней случилось. А если и узнают, то что с того?

Я наблюдаю, как меня кладут в большую сумку и несут к машине. В багажнике лежит еще один лист прозрачной пластиковой пленки, и они кладут холщовую сумку рядом. Крышка багажника электрическая, ее не нужно захлопывать. Вы аккуратно закрываете ее, и она автоматически захлопывается до конца.

Они садятся в машину, она отъезжает, а я парю в воздухе, наблюдая, как они уезжают вместе с моим телом. И в следующее мгновение я вижу, как они выходят из машины на краю поля. Багажник открыт, и он тащит мешок сминая траву.

В земле есть яма. Они вырыли могилу заранее! Я шла завтракать, читала газету, а где-то рядом была яма в земле, которая ждала меня.

Вещевой мешок отправляется в углубление. И пластиковый рулон из багажника машины. И перчатки, которые были на нем.

Дальше лопата. Земля. Темнота.

Могила уже засыпана.

— Она ушла навсегда, — говорит Ева. — Ее никогда здесь не найдут.

Но я то знаю, где мое тело!

* * *

Когда ты мертва, время течет по-другому. Ты где-то есть, а потом тебя нет.

Я закрыла глаза, а когда их открыла, то оказалась рядом. Ужасную парочку арестовывают. А потом я повсюду. Люди говорят обо мне — мои друзья, люди из района, газетные статьи, выпуски новостей.

Но меня не волнует, что они говорят. Я перестаю слушать и ухожу в другое место.

Миг и я на суде. Мощная косвенная улика, говорит прокурор. Он читает ее блокнот, и там все написано. Все, что они сделали, чтобы украсть мой дом. Кто убивает человека, чтобы украсть его дом?

По словам защиты, нет ничего, кроме косвенных улик. Как можно вынести приговор, не имея тела? Как вы можете знать наверняка, что преступление было совершено?

Но у меня есть тело! Послушайте меня. Если бы я могла говорить с вами, я бы сказала вам, где искать. Если бы я могла взять за руку, я бы могла привести вас туда.

* * *

Виновен, гласит приговор, виновен по всем статьям. Она не может в это поверить. Как они могли осудить ее? Нет тела, нет ДНК, так как же они могли ее осудить? Ева плачет, а он смотрит вниз, скрывая от всех свои холодные глаза.

Более ста лет для каждого из них. Я здесь, плыву, вижу, слышу, а приговор уже вынесен, молоток опускается, и их уводят в наручниках.

Такое ощущение, что я все это время задерживала дыхание. Это нелепо, у меня нет легких, чтобы задерживать дыхание, но это именно так. И теперь я выпускаю его, этот вдох, который я не задерживала.

А теперь? С ними покончено, они будут сидеть в тюрьме, пока живы, а как же я? Неужели я навсегда застряла с этими двумя?

О! Любопытно.

А вот и туннель. Он похож на водоворот, на вихрь. Он проходит сквозь меня. А вот и белый свет, о котором все говорили, и он такой яркий. Я никогда не видела ничего настолько яркого. От него должны болеть глаза, но нет.

Это прекрасно. И, о Боже, посмотрите, кто здесь...

Должна вам сказать, что ожидание того стоило.