Я отстраняюсь, насмехаясь над лисом.

Он хитро ухмыляется мне, прежде чем поднести руку к горлу и провести острым концом ногтя по коже. Кровь хлещет из пореза, когда он падает на землю.

– Черт!
– я отшатываюсь назад.

– Что ты видел?
– спрашивает Висенте, заглядывая в глаза. Отчаяние, которое мы все испытываем, пытаясь найти убийцу, не может повредить процессу. Отсюда я вижу, как яростно он хочет найти человека или людей, как и я.

– Абсолютно, блядь, ничего.

Лондон

Я не уверена, что, черт возьми, задумали эти братья - в основном Найт, если мне вообще позволено мысленно называть его так, - но я знаю, что это не может быть хорошо. Из того, что я могу сказать, большая часть их внимания оставалась прикованной ко мне на протяжении всего обеда. Судя по странным и прямо-таки убийственным выражениям лиц, которые кидались в мою сторону, пока мы ждали, когда человек часа - или, вы знаете, века, как угодно - вернется и еще раз почтит нас своим присутствием для дерьмового «тет-а-тет», на котором нам, по-видимому, придется присутствовать.

Мы бесцельно бродим по садам, как скот, ожидающий забоя.

О боже мой, что, если это действительно произойдет?

Что, если они убьют нас одну за другой, пока в живых не останется только одна девушка?

Нет, так не может быть, это работает не так… верно?

Я поворачиваюсь к розоволосой девушке, которая весь день следовала за каждым шагом Алекс, вероятно, планируя месть за то, что та ранее с ней сделала.

– Ну, неужели они убьют нас, если мы не оправдаем ожидания Божественного Деверо?

Широко раскрытые зеленые глаза девушки встречаются с моими, и я застаю ее врасплох настолько, что она начинает смеяться.

На моем лице появляется легкая улыбка.

– Что, я не шучу. Как именно это работает?

Девушка берет себя в руки, облизывает губы и, прищурившись, смотрит на меня. Через мгновение она наклоняет голову.

– Ты же не хочешь оторвать мне голову и скормить ее драконам, не так ли?

– Драконам?!
– мои глаза вылезают из орбит.
– Что за хрень?

Ее рот скривился в сторону.

– Ты такая… странная.

Я приподнимаю плечо, глядя в сторону, и, что вы знаете, появляется еще один бокал Фаепани!

– Спасибо, Фрэнки, - я улыбаюсь сердитому на вид Гному, но он только ворчит и уходит.

– Его зовут не Фрэнки?

– Наверное, нет, но когда все, что он сделал, это хмыкнул, когда я спросила его, как его зовут, я сказала ему, что буду называть его Фрэнки. Я думаю, ему втайне это нравится.

– Что заставляет тебя так говорить?

– Он продолжает возвращаться, - я улыбаюсь.
– Так… они убьют нас одну за другой, как какое-нибудь жертвенное вудуистское дерьмо, или что?

Она моргает, глядя на меня, качая головой.

– Я… нет. Нет, они нас не убьют. Извините меня, - она убегает, как будто я напугала ее, но неважно.

Я разворачиваюсь и останавливаюсь, когда подходит никто иной, как Зик.

– Еще раз привет.

Он ухмыляется мне сверху вниз.

– Еще раз привет.

Я открываю рот, чтобы заговорить, когда голос гремит над садами.

– Встречи «один на один» на сегодня отменяются. Возвращайтесь в свои покои. Вас будут ждать на ужин и танцы, когда кольцо Сатурна вспыхнет ярче всего.

Я оглядываюсь на Зика, приподнимая бровь.

– Итак.

– Итак, - он поднимает косяк между нами, и я ухмыляюсь.

– Показывай дорогу…

Он громко хихикает, беря мою руку в свою и другой рукой засовывая косяк в рот. Я даже не потрудилась остановить его, чтобы посмотреть, куда мы идем. Все слишком странно. Ухаживание - наименее странная вещь, которая произошла со мной сегодня.

– Сюда!
– Зик опускается передо мной на колени, указывая на свои плечи.
– Прыгай!
– я обхватываю его ногами и вскрикиваю, когда он хватается за мои голени, чтобы поддержать. Как только я оказываюсь сверху, он смеется.
– Закрой глаза и сосчитай до десяти.

– Что!?
– моя рука находит его волосы, чтобы крепче держаться.

– Давай! Я знаю одно место, но мне нужно, чтобы ты закрыла глаза.

Есть много вещей, в которых я сомневалась на протяжении многих лет. Очень много. Даже понимая наш мир и пытаясь скрыть, эти вещи даже не коснулись поверхности за последние двадцать четыре часа.