Задумавшись, она не сразу заметила непонимающие взгляды.

«Ты забыла сообщить им про Оскара», – мысленно подсказала Агда.

Ах, чeрт. Забыла – потому что должен же быть предел числу плохих новостей за один день.

– Мы остались без шпиона в Каэлиде.

– Больше похоже на потерю, нежели на приобретение, разве нет? – заметил Лиодор.

– Как жаль, – искренне огорчился Григ. – Известно, как его раскрыли?

– Его не раскрыли. – София досадливо поморщилась: если уж несчастьям необходимо случаться, могли бы хоть иметь очевидные объяснения! – Раскрыли заговор придворных магов против короны…

– А разве мы… – брови Лиодора изогнулись дугами.

– Нет! Ничего не знаю ни про какой заговор! И Оскар не упоминал. Вроде как эфирный маг, менталист, долгое время незаметно воздействовал на королеву, так что она почти тронулась умом. Но кто-то вовремя спохватился, мага вычислили и казнили. И всех придворных стихийных магов заодно – включая нашего. И всех эфирных магов на островах тоже собирались казнить, но они успели попросить помощи у Саха, и короля убедили ограничить наказание высылкой на материк. Это и есть наше приобретение – каэлидские эфирные маги.

– Каэлид подарил Альянсу всех своих эфирных магов? – переспросил Лиодор.

– Всех – это двух юных девиц, – охладила его София. – Обе – ментального аспекта. Одна достанется Саху, одна – нам. Но всё равно чёрт-те что, надо быть бдительными. Посадим её в такой глуши, куда не доходят никакие новости, но под присмотром. И будем надеяться, что её дар нам никогда не понадобится.

– В глуши, говоришь, – вдруг оживился Григ. – Кажется, есть у меня одна мысль.

Она ему не понравилась. Сразу, ещё со спины, хотя он не мог сказать почему. Стояла и смотрела между зубцов стены в направлении материка. Худенькая, ветер трепал стриженые светлые волосы.

– Макдуф просил показать тебе замок.

Повернулась, попыталась придержать волосы рукой. Щурила от ветра глаза, в которые не хотелось смотреть. Что-то с ней было ужасно не так. Высокие скулы, острый подбородок – каэлидка? Что с того, он всё равно раньше не встречал никого из Каэлида. Тогда что? Похожа на кого-то? Он не мог вспомнить.

Незнакомка застенчиво улыбнулась.

– Привет, – начала она неуверенно. – Я Офелия. Ты, наверное, Джейсон? Господин Макдуф сказал встретиться с тобой здесь…

Он не счёл нужным что-либо отвечать, поэтому молчал. Ей было заметно неловко под его взглядом. За прошедшие восемь лет он, кажется, ни разу не знакомился с новыми людьми – ученики, конечно, не в счёт – и понятия не имел, какое впечатление производит. Но ещё с собственной школьной поры знал, что у него недобрый вид и, как говорили, «страшный взгляд». Очень, очень кстати.

– Ты здесь преподаёшь? – не сдавалась незнакомка. Она не могла не видеть его настрой, но отважно продолжала излучать дружелюбие. Под порывами ветра, рядом с толстой каменной стеной она выглядела беззащитной и растерянной – и это было так неуместно, так противоречило… чему?

– Да.

– Какой предмет?

– Историю. – Он не собирался посвящать её в подробности своих недавних диспутов с Макдуфом, который после ежегодных уговоров наконец убедил его взять ещё один курс… Кстати, почему у них вообще новая преподавательница? Кто-то помер? Ввели новый предмет? Поддерживать разговор не хотелось, но вопрос вырвался сам собой: – А ты?

Она перестала улыбаться, сразу помрачнев.

– А что, господин Макдуф не сказал?

Нехорошее предчувствие достигло апогея. Он уже не пытался его разгадать, просто ждал неминуемой развязки. Девица на мгновение вздёрнула подбородок, но тут же опустила голову, как бы передумав бросать вызов, и сказала спокойно и почти беззаботно:

– Магию разума. В Каэлиде я несколько лет работала в правосудии. У вас, насколько я знаю, не было постоянного преподавателя со стихией эфира…

– С-с-сукин с-сын, – прошипел он сквозь зубы, не слишком беспокоясь, заглушит ли ветер слова.

Как он сразу не понял? Теперь, когда она сказала, сразу стало очевидно – конечно же, она эманировала эфиром, властью, неотвратимостью, стёртыми в пыль преградами… Вот дерьмо.

Эфирка, сжав губы, напряжённо всматривалась в его лицо, будто ожидая приговора и не думая раскаиваться. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Она просто новая преподавательница. Первый день здесь, совсем одна, ничего тут не знает, не знакома ни с кем из своих новых коллег, которые старше её в два-три-десять раз, а половина из них не в своём уме. Он должен был помочь ей если не освоиться, то хотя бы сориентироваться, где тут что…