Разумеется, идеи регулирования иммунных были почти у каждой страны. Но на данный момент лидирует та, что представила Россия. И она нам хорошо знакома — это КИОС. Благодаря нему, каждый человек, получивший дар, будет находиться в системе. А отключиться от него невозможно.

К тому же в КИОСе есть отличный инструмент против преступников в виде протокола «Спокойствие», с которым мне и самому однажды довелось столкнуться.

— Одно очевидно, — в итоге ответил я. — Мир изменился. Как раньше уже не будет. Но человечество в полном составе никогда не будет иммунным. Увы, но несправедливость никто не отменял. Особенно не повезёт тем странам, на которые не упали осколки. А таких, кстати, много.

— Даже как-то грустно, — Лена положила голову мне на плечо. — Почему нельзя создать одинаковые условия для всех? Ведь сейчас для этого такая прекрасная возможность.

— Наверное потому, — обнял я свою девушку, — что миром управляют те, кому не нужно такое равенство.

* * *

Вскоре мы с Леной отправились по своим рабочим местам. Она — в архитектурный отдел. Я — в штаб.

Сегодня было довольно тепло. Намного теплее, чем должно быть в это время года в Сибири. Впрочем, я знал, почему так происходит. Эта особенность аномальных зон Тейи, в которых создаются максимально комфортные для человека условия.

Это даже можно проверить по температуре воздуха. В нашей зоне сейчас +20, солнечно. А за её границей +12, местами осадки. Идеальный климат-контроль.

— Привет, Максим, — попалась мне навстречу Оксана Попова. Та самая, что когда-то заставила нас с Васильевый столкнуться на кулаках.

Голос девушки прозвучал нерешительно и довольно тихо, из-за чего я едва расслышал произнесённые ею слова.

— Доброе утро, — поздоровался я с Оксаной так, как бы это сделал заместитель командира части. Строго и без следа на эмпатию. Всё-таки я ещё помнил, что натворила эта особа и не намерен делать вид, что теперь все хорошо.

Та сразу же спрятала глаза и ускорила шаг.

Не оборачиваясь, я продолжил свой путь в штаб.

— Приветствую, Максим Александрович, — это уже было сообщение от профессора Гнутова. Того самого физика-ядерщика, которого мы спасли в «Вертепе». — Спешу сообщить вам, что очередные испытания «Выключателя способностей» прошли успешно. Уже на днях мы представим вам опытный образец.

— Отличные новости, Эдуард Петрович, — сразу же ответил я. — Буду очень рад посмотреть, как он работает.

Впрочем, ответное сообщение я писал без особого энтузиазма. Вед подобные письма профессор Гнутов шлёт мне уже седьмые сутки подряд. И каждый раз звучали слова о том, что «Выключатель» вот-вот будет создан и его можно будет применять по назначению.

Если поначалу я впрямь верил, что это действительно случится на днях, то теперь подобным новостям не придаю особого значения. Когда сделают, тогда и будем радоваться. А сейчас у меня и других дел полно. И работать с батальоном надо, и не забывать про тренировки.

— Здарова, Макс, — встретил я в парке «Кулака», идущего из штаба. — Сегодня появишься?

Андрюха имел ввиду занятия по Тацуми-рю. Вот уже три недели, как пара японских мастеров обучают наших бойцов владению холодным оружием. Я тоже не стал исключением. Как ни крути, а даже мои щупальца не всегда могут выручить. Мана ведь не бесконечная.

— Да, только сначала со штабными делами разберусь, — пожал я пятерню «Кулака». — Тренить после обеда буду.

— Понятно, — хмыкнул тот. — Я уже со штабам отстрелялся. Кстати, а твои ребята придут?

— Они на миссии, — покачал я головой.

Мой отряд сходил без меня на задания в Путоранскую зону уже пять раз. Отпускал я их конечно, с тяжёлым сердцем, но по-другому нельзя. Ведь, так сказать, освобождение от боевых походов было только у меня. Остальные обязаны работать в поле по долгу службы.

Впрочем, задания у всех боевых отрядов сейчас не сказать, что опасные. Иной раз им даже враги не попадаются. Даже последнего захудалого одичавшего не всегда встречают. А рыцари так и вовсе стали диковинкой.

Таким образом ребятам даже толком качаться не наком на боевых заданиях.

Перекинувшись с Андрюхой парой слов о том о сём, я, наконец, добрался до штаба.

Здесь обстановка была прежняя. «Пороховой погреб», как называли штаб сотрудники, всё так же был заполнен аурой командира части. Казалось, что ты становишься частью коллективного разума, когда тут оказываешься. Ты невольно чувствуешь присутствие каждого человека, можешь взглянуть глазами любого сотрудника, поговорить с ними на расстоянии и даже ощутить их эмоции. Хорошо хоть мысли при этом читать нельзя.