После обеда войско двинулось на восток по бездорожью. Когда стемнело, разбили лагерь на опушке небольшого леска, к востоку от поля, по другую сторону которого расположился противник. Причём расположился, на мой взгляд, очень грамотно: поле имело там небольшое возвышение, а самый большой шатёр, являющийся, очевидно, ставкой врага, вообще находился на пригорке, его было хорошо видно даже отсюда.

Шатёр для богини возвели на самой опушке, среди редких деревьев, покрытых пожелтевшей листвой. Лорд Ханнар расположился напротив, в громадной палатке, которая затмевала своей изысканностью вполне себе скромный шатёр Веслы. Остальные разбили палатки вокруг.

Весла пригласила нас провести ночь в её шатре. Гвардейцы расположились вокруг шатра на спальных мешках и попытались договориться с шиноби об очерёдности стражи. Тихушники заявили, что будут охранять шатёр всю ночь, а люди могут вообще отправиться спать. К чести Хельги, она восприняла слова этих драэлин спокойно, будто ожидала подобной реакции, и разделила очерёдность охранения между гвардейцами, чтобы всегда бодрствовали двое человек.

После ужина все разошлись по палаткам, и не успели мы расположиться на спальных местах, как богиня вдруг набросилась на меня и повалила на сооружённую из шкур лежанку. Хватило лёгкого удара её ладошки по кирасе, чтобы доспехи предательски рассыпались на детали, причём мне показалось, что они как будто даже услужливо отползли подальше. Я оказался абсолютно обнажённым, а Весла оседлала меня, придавив своим разгорячённым телом к ложу.

— Расслабься, я остановила для них время, — прошептала она мне на ухо; я скосил взгляд и увидел, что мои товарищи застыли на своих местах, точно восковые фигуры. — Хотя мои дети были бы совсем не прочь присоединиться, — её горячее дыхание проникло в глубь моей ушной раковины, и какая-то дрожь пробежала искрами по всему телу с головы до пят. — Да и драконица к тебе не ровно дышит… она бы тоже не отказалась.

— Богиня, — мой голос внезапно охрип, и я был вынужден сглотнуть, чтобы продолжить, — ты невероятно прекрасна и каждое твоё прикосновение наполняет меня желанием… но это неправильно, — мне приходилось чуть ли не выдавливать последние слова из себя против воли. — Это тело не принадлежит тебе… да и не стоит из-за сиюминутного желания использовать столь сильную магию.

— Какой льстец, — богиня хитро сузила глаза и вдруг впилась в мои губы поцелуем; я с жаром ответил, тут уже моих сил сопротивляться не хватало. — Но я бы не была богиней любви, если бы не попыталась, — оторвавшись от моих губ, она сладко облизнулась, но всё же ловко спрыгнула с меня. — Я знаю, что ты лжёшь… впрочем, не отрицаю обоснованность истинной причины твоего отказа. А из уважения к тому, что ты снова смог себя пересилить… не отрицай, я знаю, что ты меня хочешь… я снова смиренно приму твоё решение.

От лукавой мордашки богини веяло чем угодно, только не смирением. Я же быстро воспользовался моментом, чтобы достать из магической сумки бельё, и успел его натянуть до того, как Весла возвратила моих друзей к нормальному течению времени. Я видел нити невероятно сложного плетения, которое она использовала, но из-за суматохи не имел возможности хорошо к ним присмотреться, и к горению неутолённого желания в моём теле прибавилось ещё и жжение от упущенной возможности утолить любопытство и жажду знаний.

— Держи, — Весла достала из сумки, стоящей рядом с её ложем, пару сапог и швырнула их мне. — Старалась вот, делала их для тебя вместо вояки Хтона, а ты…

Богиня театрально вздохнула, но тут же сменила наигранную позу, показала мне язык и нырнула в своё ложе, укутавшись в шкуры так, чтобы выставить наружу самые соблазнительные части своего чернокожего тела.

Мои друзья не заметили остановки времени; правда, мне показалось, что плетение хоть и парализовало драконицу, но всё же не полностью на неё подействовало. Ночь прошла спокойно, разве что Ванорз получил оплеуху от Хамель за слишком нескромные взгляды, которые он то и дело бросал на ложе богини. Проснулся я, когда в шатре оставался один лишь ожидающий моего пробуждения Гильт.

Сперва я пробежался взглядом по описанию сапог: « Поступь Неназываемого, сабатоны, уникальный артефакт, живые магические масштабируемые, персональная привязка, текущие характеристики: сопротивление +4, ловкость +3, +3 натуральной брони, +5 к атлетическим навыкам; обладают свойствами ремонта и лечения только при интеграции с Покровом; иммунитет к замедляющим и прочим эффектам природной магии, идущим от поверхности; позволяет владельцу передвигаться бесшумно и с повышенной скоростью по любым природным поверхностям».

Подарок оказался ожидаемо мощным, вот только на сабатоны совсем не походил: это были полусапожки из такого же материала, что и доспехи, с отходящей спереди пластиной, позволяющей вставить ногу, и без каких-либо дополнительных застёжек или украшений. Впрочем, наверняка они тоже могли принимать любой облик, так что и в латные ботинки их превратить не составляло труда.

С помощью Гильта я облачился гораздо быстрее, под конец вставил босую ногу в сабатон, передняя пластина закрылась и швы затянулись. Я встал и попрыгал на месте: сапоги сидели как влитые, идеально подстроившись под форму моих стоп, я чувствовал, как плоть доспехов сливается с ботинками, герметизируя ноги. Соответствующие изменения отразились и в интерфейсе шлема: теперь ботинки на схеме тоже светились зелёным.