— Оба-на, — я хлопнул себя по бедру. — Веселовский никак не угомонится?

— Ага, — он закивал. — Хотел о чём-то с Иванычем поговорить, тот говорит, на меня кивает, типа, при нём можно. И комитетчик этот давай о тебе спрашивать. Мол, хочет нанять на охрану бизнеса, хочет знать, можно ли с твоей конторой иметь дело.

— Ну, логично, так-то, — я задумался. — Половина ЧОПов в городе — бандитские, кому как не РУБОП обо всех знать.

— Ну, Иваныч так же решил. Но, говорит, тебя знает, обсудить может… и… догадаешься, где?

— Он предложил Веселовскому встретиться в том кафе на балконе? — я усмехнулся. — Молоток он.

Вот всегда знал, что Некрасов — человек умнейший, такие оперативные комбинации ворочал, вредный просто. И конечно, он воспользовался случаем, чтобы без лишних подозрений прибыть в нужное место и выманить заказчиков.

— Вот! — Глеб снова закивал, расправил свою куртку и присмотрелся к ней. — Мать его, в извёстке где-то уделал… Короче, Иваныч — сам знаешь, человек не подарок. Все в курсе, что он взятки не берёт, но выпить любит. И тут типа сыграл, что у него завтра повод есть отметить, и место хорошее знает. Тот хмырь сразу согласился, подумал, что Иваныч там ему всё выложит.

— Когда именно встреча? — спросил я.

— Завтра вечером, часиков в восемь. Время есть. А если Веселовский не придёт…

— Значит, замешан в этой заказухе сам или его предупредят, чтобы не ходил. Ладно, Глеб, надо работать. Воды попей, — я показал на контору, — передохни, а я пока съезжу на «Северянку». Алиби ещё надо… Глебка… — я почесал лоб, — надо на всех нас устроить, надёжное. А то дача не канает уже.

— В изолятор всех закрою, а потом выведу? — предложил он и сам помотал головой. — Не, палево.

— Поймут. Тогда… надо куда-то уехать, чтобы нас видели, всей компанией, и чтобы видели, как приехали. Ладно, тут придумаю. Удачи!

Да, Некрасов без дела не сидел, сам догадался, что нам надо, не зря же мы с ним возимся. Конечно, осторожность надо соблюдать, но он же не знает, что Глеб с нами связан сильнее, чем можно подумать на первый взгляд. Поэтому с этой стороны подставы можно не опасаться.

Только собрался садиться в «Тойоту», как вспомнил про Алибека, он же утром меня искал. Здоровый бородатый осетин в камуфляже как раз выглянул из конторы, меня всё заглядывал. Ну, раз я принял его к себе, надо и говорить иногда. Я же собирался тянуть его в основной состав, надо, чтобы он раскрылся перед парнями с лучшей стороны, чтобы они сами просили меня его взять. Но чё он стесняется?

— Давай прокатимся, брат, — предложил я, выглядывая из окна.

— Ну, раз шэф зовёт, — со своим привычным акцентом произнёс Алибек, — чего бы и не скататься? Работа всё равно идёт, бабки платят, да? Ха!

— Чего случилось? Денег не хватает?

— Нэт, — он сел на переднее сиденье и выгнал залетевшую в салон осу, — тут другая проблэма. Всё думаю, не знаю, как правильно, — осетин начал жестикулировать левой рукой, — вот к тэбе и подошёл, рассудишь как надо.

— Ну говори, — я завёл двигатель. — Мне в «Северный» надо, по дороге рассказать можешь. Ща, за Костей ещё заедем. Ты рассказывай.

— Да там дэвушку встретил, как раз на «Северянке», — начал рассказывать Алибек. — Место нашёл, шащлык-бащлык, все дела. Есть там нэ совэтую, мясо жёсткое, как рэзина, и старая, как моя бабка. Хе-е!

— И зачем туда ходишь?

— Туда со своей водкой можно, — он засмеялся. — Да и остальное съедобное.

— А, ну понятно. Своя водка — дело серьёзное.

— И там братки гуляли, бухие в жопу.

— Серьёзные?

— А, не особо, — Алибек махнул рукой и поморщился. — Зато мал клоп, да вонюч. Вот и проблэм устроили. Бычили там всех, меня задырать подошли, мол, чё ты тут делаешь, абрэк бородатый! В общем, я ему гаварю — ща встану, ты ляжешь, а потом срать будешь дальше, чем видишь!

— На этом конфликт был улажен, — я усмехнулся. — Ты ещё носи с собой кинжал и говори: зарэжу.

— И будут все думать, что старый Алибек Кантемиров — псих нэадэкватный, раз с пером ходит. У мэня и кинжала-то нет! — он заржал. — У дэда есть, там ржавчина на клинке, он гаварит: кровного врага прикончил — кровь тогда смывать нельзя. Где-то дома и лежит.

Я даже этот кинжал видел, он мне сам показывал его в первую жизнь, уже брал с собой. Старинный, сильно сточенный, с тёмным пятном на клинке, но всё ещё опасный.

— Ну и что дальше? — спросил я, проезжая мимо рынка.

— Так чё, отошёль он, давай бухать. Я думаю — валить надо, а то стрельнут. Но там пацан с дэвкой пришёл, дэвка — м-м-ма, я даже на сваю посмотрел, думаю, совсем нэ то. Ну да ладно, лучше синица в руках, чем утка под кроватью, — Алибек заржал. — А тут братки тоже так подумали, что хороша. Кароче, пацану в грудак прописали, опрокинули его, а её в машину потащили. Вот я и полез.

— Спас девушку?

— Ну, вроде того, — задумчиво сказал он. — Там пацан очухался, драться к ним пошёл, думаю, и её увезут, и его закопают. Кароче, того, который на меня пыркался, я опрокинул, газовый забрал, а то он им махать стал. Они и уехали.