Моя улыбка стала шире.

— Спать, да?

Его глаза медленно двинулись вниз по моему телу, прежде чем он издал звук согласия.

— Спать.

Когда я рассмеялась, выражение его лица смягчилось.

Я взяла вилки и ножи и присоединилась к нему за столом.

— Что они нам приготовили?

Он устроился рядом со мной и снял алюминиевую фольгу с блюда.

Мой желудок заурчал от запаха еды.

Курица, рис и овощи, залитые соусом.

Вкуснятина.

— Кажется, я влюбилась в нашу стаю, — сказала я, взяла набор посуды и принялась за еду. Это было так вкусно, что я не смогла сдержать стон после первого укуса.

Мэдд откусил кусочек, заметно сдерживая стон. Судя по тому, как он ел, ему тоже понравилось.

И я знала, как заставить его стонать, если захочу.

— Я не уверена, что впишусь, — призналась я между укусами. — Никогда раньше не состояла в стае.

— Ты моя пара. Ты будешь нравиться им по умолчанию.

Я бросила на него непристойный взгляд.

Он отложил вилку и обхватил мое лицо, прижав к себе так, что мои глаза оказались напротив его глаз.

— Ты живая, решительная и игривая. С тобой весело, Ви. Они захотят полюбить тебя, потому что ты моя — но даже если бы ты не была моей, ты бы нашла свое место среди нас. Ты понравишься им, потому что ты такая, какая есть.

У меня запершило в горле.

Я наклонила голову.

Комплименты и я… ну, мы не были знакомы. Общение между Тори, Сиенной и мной строилось в основном на сарказме и общих травмах. Все остальные, с кем я общалась, были либо коллегами по пекарне, либо членами клана, которые мучили и использовали меня.

Он наконец отпустил меня.

— Ты сейчас так чертовски хорошо пахнешь, что это сводит меня с ума.

Я рассмеялась, сменив тему.

— Как ты можешь быть возбужден после того, как прошел наш день?

— Наверное, слишком много лет провел в одиночестве.

— Одиночество? — я откусила еще кусочек, но слегка наклонила голову.

Он тоже откусил еще кусочек.

Я ждала, пока Мэдд жевал, прежде чем он наконец ответил.

— Стая облегчила боль моего одиночества, но не стерла полностью. Моему волку нужна была пара. Я хотел найти и удержать свою самку. Спать в одиночестве год за годом, десятилетие за десятилетием было просто адски тяжело.

Я долго его изучала.

Он снова принялся за еду.

Очевидно, мой план избегания сработал слишком хорошо, несмотря на неудачу.

Я слишком отстранилась от мужчины, с которым меня свела судьба.

Ему было все равно, что я кровавая волчица.

Он просто… хотел меня.

И я тоже хотела его.

Может быть, даже больше, чем что-либо другое.

Но я также хотела узнать его историю. Кем он был и через что прошел.

— Мне жаль, что тебе пришлось так долго страдать, — наконец сказала я.

— Ты стоишь этой боли.

— Я сделаю все возможное, чтобы это стало правдой.

Его глаза сузились, глядя на меня.

Он отложил свою посуду.

А через мгновение огромный мускулистый альфа оказался на полу кухни.

Он раздвинул мои ноги.

Притянул мою задницу к краю стула.

Стянул с меня трусики.

И начал лизать мой клитор.

Я уронила вилку и нож.

— Хочешь еще раз сказать, что ты этого не стоишь? — прорычал он между моих бедер.

Я застонала, когда его язык снова прошелся по моему клитору.

И еще раз.

И еще раз.

— Нет, — пробормотал я.

— Я хотел этого. Я хотел тебя, Ви. Ты моя. Поняла?

Его язык снова грубо прошелся по мне, а затем замер.

— Я твоя.

Его грудь удовлетворенно поднялась, и он еще шире раздвинул мои ноги.

Мои пальцы запутались в его волосах, пока он работал своими языком и пальцами, доведя меня до края слишком быстро. Когда я кончила ему в рот, Мэдд снова заурчал, слизывая каждую каплю моего удовольствия.

Наконец он поцеловал внутреннюю сторону моего бедра.

Затем он опустил мое платье, прикрыв меня, и выбрался из-под стола.

Его рука легла на мою ногу, когда он снова сел рядом, пододвинув свой стул ближе.

Когда он откусил еще кусочек, я все еще не пришла в себя.

Мэдд взял мою вилку и протянул ее мне, и через мгновение я послушно откусила кусочек.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы вернуться к реальности, особенно когда он массировал мое голое бедро, пока мы ели.

В конце концов, мои мысли остановились на том, что он ни о чем не просил меня, когда доставлял удовольствие.