— Ты меня не поддерживаешь, — хмыкнул я.

— Я и не собираюсь тебя поддерживать, — тут же отозвался артефакт. — Я тебя мотивирую.

— Такая себе мотивация, — я обернулся на звук открывшейся двери, глядя, как в комнату входит немолодой мужчина в белом халате и каким-то странным чемоданчиком в руках. Ранее я с ним не встречался. Судя по его изучающему взгляду, меня он тоже видел сейчас впервые.

— Как умею, так и мотивирую, — пробубнил Павел. — Ладно, посмотрим, что скажет светила местной медицины. Может, не всё так плохо, как я тебе обрисовал, и на своих друзей ты будешь смотреть не из инвалидного кресла, а уверенно стоя на своих ногах и держась за стеночку, чтобы не упасть.

Осмотр занял не слишком много времени. Меня просканировали каким-то ярким зелёным кристаллом, повертели, прощупали и вынесли вполне утешительный вердикт, что физически я полностью здоров.

Проводив молчаливого лекаря взглядом, я повертел головой, в надежде, что найду хоть какую-то сменную одежду. Не увидев ничего, во что можно было переодеться, я вышел в коридор и направился к кабинету настоятеля. Спускаться вниз в общий зал в таком виде мне не слишком хотелось, поэтому я решил сначала обсудить с отцом Фёдором некоторые организационные моменты, о которых не додумался спросить ранее.

Меня без каких-либо проблем пропустил дежуривший на дверях клирик. Видимо, был предупреждён о моём появлении.

— Ты быстро, — отложив какие-то бумаги в сторону, проговорил отец Фёдор, поднимая голову.

— Мне не во что переодеться, — сразу же озвучил я свою проблему.

— Действительно, как-то вылетело из головы. Ладно, я решу эту проблему в ближайшее время, — кивнул он. — Владимир Васильевич отчитался, сказал, что ты в хорошей физической форме, несмотря на полное магическое истощение, — проговорил он. — Разумеется, истинную причину твоего длительного пребывания в бессознательном состоянии ему никто не сказал.

— Хорошо. Раз я здесь, что именно вы хотели обсудить со мной после обеда?

— Пойдём, — он поднялся и вышел из-за стола, проходя мимо меня на выход. Подождав, пока я выйду следом за ним, он запер двери и медленно пошёл вниз, сворачивая в один из коридоров.

— Ох, не нравится мне всё это, — простонал Павел.

Я мысленно с ним согласился. По этому коридору я уже несколько раз прогуливался. И вёл он в те злополучные теплицы, где я отрабатывал своё наказание за драку с младшим Репниным.

Только вот он выглядел в то время вполне прилично, а не так, словно его бомбили несколько недель. Стены местами облупились, пол кое-где был вздут и покрыт глубокими трещинами. И чем дальше мы продвигались, тем больше разрушений было вокруг. Дверей, ведущих в теплицы, вообще не оказалось на месте. На их месте зияла огромная дыра, через которую пробивалась какая-то густая трава, практически полностью перекрывающая вход.

— А теперь объясни мне, Михаил, что именно ты тогда сделал с этой дьявольской морковкой, что никто из клириков и приглашённых магов, включая твоего отца, не смогли разобраться с наложенными на неё чарами, — донёсся до меня недовольный голос настоятеля, когда он резко остановился, указывая на вход рукой. Он медленно повернулся в моём направлении и пристально посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Проредил, вроде это так называется, — неуверенно проговорил я.

— Хм, надо же. Выглядит это обычно не так. Почему ты не исправил всё сразу, как только старший клирик показал тебе, во что превратились твои эксперименты.

— Я не подумал, что она продолжит расти, — честно ответил я, вспоминая, а почему, собственно говоря, Паша ничего не сделал? Никаких дельных воспоминаний на ум не приходило, поэтому я только сокрушённо покачал головой и глубоко вздохнул, принимая вид полного раскаяния.

— Миша, — осторожно пробормотал Павел, прекрасно чувствуя моё изменившееся настроение. — Я всё исправлю. Честно. Ну, наверное. Но я буду очень сильно стараться. А ты спроси, за ущерб нам нужно будет расплачиваться опять из моего кармана, или твой отец наконец-то выделит тебе хотя бы немного денег, и оплатит восстановление этой части монастыря?

Я ничего не ответил, только прикрыл глаза, стараясь не разразиться площадной руганью, которая явно была несвойственна сыну Светлейшего князя.

— В общем, разберись с этим феноменом, пока это мутировавшее растение не разрушило мне половину монастыря, — более мягко произнёс настоятель, по-своему интерпретируя моё молчание.

— Но магией я не могу пользоваться, — пробормотал я.

— Значит, там была какая-то магия. А ведь вам говорили, что в теплицах нельзя ей пользоваться, — прищурился он.

— Да не знаю я, как это вышло, — я аккуратно пробрался сквозь зелёную ботву, заходя внутрь и с ужасом осматривая пространство вокруг себя. Пробравшись немного вперёд, я вступил на какое-то возвышение и ошалело посмотрел наверх.