Хелен издала сдавленный крик и свалилась на палубу. Доктор Монтри, тяжело дыша, пытался удержаться на ногах, вцепившись в поручень, но его мышцы превратились в воду. Снизу, из помещений команды, доносились хриплые крики.

Ругаясь и пытаясь побороть охвативший его паралич, Мейсон почувствовал, что его ноги стали ватными. Палуба ударила его по лицу, как дубинка. Он не почувствовал удара. Все его тело онемело. И это онемение коварно проникло в мозг.

Он со стоном сделал последнее усилие, а затем сдался. Чернильная пелена поглотила его сознание…

Дон Мейсон некоторое время лежал неподвижно после того, как пришел в себя. Он все еще чувствовал оцепенение и не был уверен, что окончательно очнулся. Он почувствовал еще большую неуверенность, когда открыл глаза и начал озираться по сторонам.

Первый же затуманенный взгляд вызвал у него ощущение неестественной малости, смутно приписанной Мейсоном дезориентированности сознания. Он на мгновение закрыл глаза, а затем осторожно открыл их снова. Его взгляд остановился на полке, расположенной по диагонали от того места, где он лежал, на полке, на которой стояли лабораторные пробирки высотой, казалось, в несколько футов!

Мейсон моргнул. Неужели глаза его обманывали? Обычно эти пробирки не должны были превышать полуфута.

Его глаза слегка опустились и расширились от удивления, когда он увидел некий прибор. Прибор, без сомнения, был микроскопом, но микроскопом, казалось, бывшим размером с него самого!

Все еще чувствуя оцепенение и туман в голове, Мейсон начал думать, медленно и тяжеловесно. Что-то явно было не так, совершенно нелогично. Это было безумие. Микроскоп есть микроскоп, и он должен быть длиной не более фута. И все же, если только глаза его не обманывали, перед ним был микроскоп, казавшийся таким же большим, как и он сам. Ах, вот оно что! Казавшийся! Значит, глаза его обманывали! Но что было причиной подобной иллюзии?

Внезапно его мозг полностью пришел в себя. Относительность! Конечно! С ужасающим чувством беспомощности Мейсон понял, что микроскоп оказался таким большим потому, что он сам стал таким маленьким! У микроскопа был такой же размер, как у него, сказал он себе с усмешкой, потому что ростом он был всего в фут!

Мейсон заставил себя осмотреться ещё, и все, что он увидел, казалось, подтвердило его выводы. Он оказался в гигантском каменном помещении без окон. Он лежал на холодном каменном полу, рядом с ним была Хелен. Девушка, как он заметил, тоже была сходного с ним ненормального размера. Яркие электрические лампы, расположенные неестественно высоко, освещал длинный огромный стол, на котором находились различные приборы огромных размеров, среди которых был и микроскоп. Это была лаборатория, понял Мейсон, обычная лаборатория, в которой все, что имелось в ней, казалось ему колоссальным.

Его взгляд устремился дальше, в конец огромного стола, и то, что он там увидел, заставило его резко задержать дыхание. Возле стола стояли две фигуры – две чудовищного вида фигуры из медно-красного металла!

Роботы! Механические пародии на человека, с вытянутыми цилиндрическими головами и туловищами, ногами и руками на шарнирах. Оба они возвышались на невероятную высоту над лежащим на спине Мейсоном.

Роботы и лаборатория! Все это вызывало в оцепеневшем сознании Мейсона острую тревогу, почти истерический ужас. Судя по тому, что доктор Монтри рассказал ему о Кнурде, это явно была работа доктора Кнурда. Ученый украл секрет управления роботом с помощью мозга. Он прибыл на этот отдаленный остров, очевидно, для того, чтобы применить этот метод к роботам размером с человека.

Мейсон уже считал само собой разумеющимся, что два робота, которых он видел, управлялись человеческими мозгами. Других версий не было. Его мысли неслись вскачь, практически помимо его воли. Какую цель преследовал Кнурд, совершая такой хладнокровный научный акт? Какова была причина, по которой он уменьшил своих пленников – или, по крайней мере, непосредственно Мейсона и Хелен – до таких незначительных размеров? Как именно он этого добился, было относительно неважно.

С тех пор как Мейсон очнулся, в ушах у него раздавались глухие рокочущие звуки. Теперь он прислушался повнимательнее, поняв, что это были механические голоса людей-роботов.

– Я думаю, вы близки к успеху, профессор Харкман, – прогремел голос одного из роботов. Он оторвался от инструмента, над которым склонился. – Созданные вами металлоорганизмы, несомненно, живые.

Дон Мейсон слушал эти слова с лихорадочно стучащим сердцем. Профессор Харкман, один из четырех, упомянутых доктором Монтри! Харкман являющийся или бывший когда-то ведущим металлургом мира. Он долгое время был сторонником теории металлической жизни. Как он и его открытия вписались в загадку этой научной пещеры?

– Да, доктор Кнурд, – ответил второй робот. – Они живые.

У Мейсона перехватило дыхание. Итак, первым роботом был сам вороватый доктор Кнурд! Он приказал превратить себя в робота. Его хитроумный мозг находился внутри металлического корпуса, управляя им так, словно это было его природное тело. Это еще больше озадачило Мейсона, и он задумался, насколько поразительным будет ответ на этот вопрос.

Он продолжал слушать, стараясь не шевелиться.

Второй робот, управляемый мозгом профессора Харкмана, продолжил: