Давайте представим. Ночь, Запретный лес, несколько первокурсников и кто-то, кто убивает единорогов. Что могло пойти не так, правда?
Или история о том, как на выручку Гарри в Запретном лесу примчался тот, от кого этого меньше всего ожидали.
Глава 1. Лев в Запретном лесу
Оцепеневший Гарри смотрел на творившееся зло.
Пока они с Малфоем в компании Клыка блуждали по Запретному лесу, он уже сотню раз пожалел, что нарушил правила и заработал такое наказание. Сначала было даже немного весело посмеиваться над трусливым слизеринцем, который сердито бурчал, что как только его отец узнает об этой отработке, то всем не поздоровится, и который смешно дёргался при каждом шорохе. Но чем дальше они уходили в чащу, тем меньше Гарри хотелось смеяться. Колдовской лес оказался совсем не таким прикольным и интересным, как его расписывали братья-близнецы Рона. Тёмный, жуткий, подозрительно тихий, из-за чего от любого звука у Гарри обмирало сердце. Вдобавок было зверски холодно. Малфой что-то вещал о климатических чарах, но Гарри-то знал, что Хагриду запрещено колдовать, поэтому в лес они пошли как были. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара, шею морозило, а пальцы на ногах Гарри периодически вообще не чувствовал, такое ощущение было, что он шёл босиком. Хотя старые и разваливающиеся кроссовки Дадли держались еле-еле, так что, наверное, Гарри действительно шёл почти что босиком. Он не видел, где Хагрид с ребятами, не слышал их, а Клык, оставленный им в качестве защитника, нервничал, подвывал и порой попросту отказывался идти дальше. Малфой злился на него, но не кричал и не ругался вслух. Гарри бы порадовался тому, что его заклятый враг так боялся ночного леса, что вел себя тише воды ниже травы, если бы ему самому не было так страшно.
А потом, отойдя от Хагрида на неизвестно какое расстояние и уже собираясь поворачивать обратно, они увидели это.
Фонарь, который трясся в руке стоявшего рядом Малфоя, не мог осветить полянку целиком; оранжевые лучи выхватывали то траву, то камни, но в один миг они выцепили дрожащую тоненькую лужицу нежно-голубого, нет, перламутрового цвета. Разум твердил, что это не могла быть кровь, кровь же красная, но откуда-то Гарри точно знал — она. Не человеческая, а единорога.
В ночи за пределами освещённого фонарём круга, в центре которого они с Малфоем от испуга встали плечом к плечу, слышалось чавканье и хлюпанье, словно кто-то жадно и долго пил, но никак не мог утолить свою жажду. Воображение Гарри пасовало и никак не могло подсказать, что, вернее, кого они встретили и что теперь делать. Метались только похожие на рваные клочки бумаги обрывки мыслей: слова Хагрида, что кто-то в Запретном лесу убивает единорогов, его решение разделить их маленький отряд и огромный, пугающий и непроглядно-чёрный в ночи Запретный лес.
Неровно плясавший свет фонаря выдернул из матовой темноты силуэт чего-то большого и неподвижно лежавшего на земле. Гарри с ужасом осознал: это не иней и не крупные белые камни, это разметавшаяся грива несчастного единорога и его круп. Вокруг уже знакомо серебрилась перламутровая, похожая на жидкость для разноцветных пузырей кровь.
— Ой, папа, — каким-то не своим, тоненьким и жалким голосом просипел Малфой.
Над мёртвым единорогом Гарри почудилось движение, и в этот миг из-за туч вышла скрывавшаяся до того луна, добавив свой бледный, нереальный свет к маленькому ореолу от фонаря. Гарри закричал бы, да не сумел — вопль застрял у него в горле, когда он разглядел над грязно-белым пятном единорога чёрную скрюченную фигуру.
«Оно пьёт кровь!», — вспыхнуло в голове Гарри и тут же сменилось растерянным «Почему я не кричу?». Вся полянка, казавшаяся прежде весьма просторной, сузилась до того клочка земли, на котором неведомый монстр терзал несчастное создание. Гарри обуял дикий, поистине животный ужас, заледенивший и приморозивший его к месту. Раньше Гарри видел единорогов только в книжках на картинках, а смерть — на экране телевизора и не думал, что это будет так... так...
Клык, про которого завороженный жутким зрелищем Гарри уже позабыл, внезапно взвыл и бросился наутёк. Гарри дёрнулся, обернулся и беспомощно посмотрел вслед улепётывавшей со всех лап собаке. Он же... они же с Малфоем ничего не умеют, не знают, Хагрид отправил с ними Клыка, чтобы их никто не тронул, а Клык... удрал… трусливо... первым...
Чудовище издало то ли шипение, то ли свист, и у резко повернувшегося к нему Гарри волосы встали дыбом. Он разобрал в этом ужасном звуке тихое:
— Гарри Поттер...
Это человек!
Осознание взорвалось в его голове как лопнувший воздушный шарик. Гарри попытался двинуться с места, но тело ему не подчинилось. Попробовал закричать, однако воздуха не хватило. Что это за монстр? Как он оказался здесь? Откуда знал Гарри?!
Малфой вдруг тонко, по-девчоночьи взвизгнул — на скрюченной фигуре убийцы единорогов, там, где должна была быть голова, открылись глаза. Ало-красные с вертикальным вытянутым зрачком. Шрам Гарри резануло горячей пронзительной болью, и когда он со стоном схватился за лоб, то, кажется, почувствовал потекшую из него кровь.
— Па... па-па, — испуганно проблеял Малфой и, выронив фонарь, с отчаянным воплем понёсся в чащу, толкнув Гарри. — Папа-а-а! Папочка!
Не ожидавший удара Гарри плюхнулся на землю да так и остался сидеть. Очки наполовину слетели с него, неслушающимися, дрожащими руками Гарри кое-как поправил их, но лучше бы он этого не делал! Монстр мучительно медленно выпрямился в полный рост и уже не оставалось никаких сомнений, что это человек, закутанный в мантию, по которой серебристыми потоками змеилась драгоценная единорожья кровь.
— Гарри Поттер, — свистяще повторил монстр, и в его голосе чудилось предвкушение.
Чудище перешагнуло через труп, не спуская с Гарри немигающих глаз, горевших злобой и ненавистью. Задыхаясь от липкого, покрывшего его снаружи и внутри страха, Гарри пополз назад, сколько было сил. Шрам болел немилосердно и невыносимо, казалось, что его голова вот-вот разорвётся от боли или Гарри ослепнет.
— Наконец-то мы встретились вновь. На этот раз тебя теперь некому защитить.
— В-вы к-то? — прозаикался Гарри, не узнавая собственный голос, до того писклявый и слабенький.
Его мысли превратились в желе и спутались, сплавились между собой, наверное, поэтому Гарри не мог подняться и бежать, как Клык и Малфой. Он не видел ничего и никого, кроме надвигавшейся зловещей фигуры, излучавшей ненависть и смерть, и потому не сразу понял, что упёрся во что-то спиной и больше не двигался, только бесполезно скрёб ногтями и ботинками по мёрзлой земле.
Монстр рассмеялся и прошипел:
— Ты знаешь, кто я.
— Ты... ты Волдеморт? — выдал Гарри и ужаснулся тому, что сказал.