– Гоша, майн фройнд, приветствую на славной вышемирской земле! Если есть на свете рай – это Вышемирский край! – провозгласил Отто Шифер. – Погляди, погляди, какие тут валькирии!

Он, ей-Богу, попытался ухватить жену за ляжку, но она двинула его свиной ногой по роже и счастливо расхохоталась. Любовь у них, похоже. Большая! Спустя секунд двадцать возни и попыток Отто встать на ноги чета Шиферов все-таки начала подниматься на второй этаж, а я шагал за ними, придерживая угашенного в хлам коренастого бородача за плечи, чтобы он не опрокинулся. Ну, и по пути смотрел на пропаленные зажигалками подоконники, матерные слова на стенах подъезда (сплошь латинкой), разглядывал двери квартир. Деревянные, железные, обитые дерматином. Господи, на меня прямо веяло духом девяностых!

«Dasha iz chetvertogo pod'ezda blyad'» – гласила самая крупная из надписей. Неистребимая классика! И внезапно: «Сhtoby siyat' yarche solnca, ne nuzhno krasit' volosy v sinij!» Всё, ничего умнее сегодня уже не будет…

– А вот и штрейзельку-у-у-хен! – заорала мне в самое лицо Шифериха, она же – Гертруда, высовываясь за дверь и размахивая одуряюще пахнущим пирогом.

Ну как – в лицо? В район пупа примерно. Все-таки эта парочка была довольно приземистой конституции. Зато другие параметры и у мужика, и у женщины однозначно можно было признать выдающимися!

– И ключи! – Соседка потрясла передо мной связкой на цепочке. – Бери-бери. Там всё в порядке, я пыль протирала каждый месяц и пылесосила, так что – аллес ин орднунг, Гошенька! Чай, кофе – всё там у тебя есть в буфете! Попьешь чайку-то с пирожком перед сном! Форму для выпечки занеси мне потом, мейне херцен, она мне очень нравится.

– Спасибо большое, – сказал я.

И наконец потопал к себе, на четвертый этаж.

У меня, оказывается, имелась собственная однушка. Точно такая же, как в прошлой жизни. На том же самом месте, в том же самом городе, по точно такому же адресу. Улица Мира, дом 3, второй подъезд, четвертый этаж. Разве что пятого этажа тут не было – не строили тут пятиэтажек, Бог знает по какой причине, поэтому номера тамошней и тутошней жилплощади не совпадали. Да и хрущевкой это домостроение обозвать язык не поворачивался. Откуда тут Хрущев, если сегодня – День тезоименитства Государя Всероссийского, убиться можно!

Замок открылся с первого раза, дверь скрипнула, и я огляделся.

Обстановочка – ровно та, которую в народе называют «бабушкин ремонт». Трюмо в коридорчике, крючки для одежды на деревянной двери, обитой шкурой молодого дерматина. Рыжая краска на полу, поверх нее – плетеная циновка с надписью «Vytiraite nogi!» и какие-то паласные дорожки. Белая крашеная дверь в совмещенный санузел. Межкомнатные двери с идиотскими рифлеными стеклами. В комнате – удушливая стенка из кучи шкафов, шифоньеров и комодов и диван с клетчатым пледом. У окна – добитый письменный стол. На стене – ковер с психоделическими узорами. Это точно другой мир?

Я скинул ботинки, цепляясь носком одной ноги за пятку другой, и прошел в кухню, поставил на облупленный стол из ДСП пирог, пнул рыкнувший мне навстречу холодильник, полюбовался на плакат-календарь текущего года с какой-то фривольной блондинкой и цыкнул зубом: все-таки мир – другой! У блондинки имелись остренькие, довольно длинненькие ушки, и это совершенно точно была фотка, а не графика. Ну, и повесила его сюда, похоже, Шифериха. Не любил я излишнюю эротизацию жилого пространства: одни переживания, а толку – ноль. Не думаю, что местный Пепеляев сильно отличался в этом плане. А у Шиферихи – орднунг. Должен быть в квартире календарь, и баста!

Пока ставил чайник – красный, в белые горохи – и копался в буфете в поисках обещанных чая и кофе, меня вдруг накрыло отходняком.

– Однако, – сказал я, чувствуя крупную нервную дрожь и легкое головокружение. – Вот это я попал! Божечки, какая дичь со мной приключилась! Это ж надо!

Я так и сел – с пачкой черного чая в одной руке и пачкой арабики – в другой, прямо на пол. И слегка завыл:

– Ы-ы-ы-ыть!

Эти пачки меня просто добили – после всего, что я увидел за сегодня. Нет, я все могу понять, но…

Chaj chernyj «Kshatrij», proizvodstvo: Konfederaciya Radzhputana

Kofe «Igrok», 100 % arabika, proizvodstvo: Koloniya Chernoj Gavani (Protektorat korolevstva Avalon).

Конфедерация Раджпутана, королевство Авалон, колония Черной Гавани… Какой кошмар. Нет, то есть я чисто интуитивно, как человек начитанный, в конце концов – историк, могу себе примерно представить, о чем идет речь. Раджпуты – это этносословная группа в северной Индии, как раз из варны кшатриев. Было такое государство Раджпутана и на нашей Земле, потом – стало штатом Раджастхан, самым большим в Индии, между прочим. Так что чай, похоже, оттуда. С полуострова Индостан. Хинди-руси бхай-бхай.

Авалон… Ну, глядя на плакатную эльфийку с томным взором и шикарным бюстом, которая позировала на фоне векового леса и каких-то мраморных развалин, легко можно было вообразить, что она имеет отношение к Авалону. Если физическая география тут плюс-минус соответствует привычной мне, то, совместив мифы и легенды про короля Артура, байки про фейри и Владычицу Озера с известными фактами из местной реальности, на восемьдесят процентов могу быть уверенным, что королевство это – где-то в районе Британских островов. Пресветлые эльфы, да, да… Колонии у них в жарких странах, где кофе выращивают!