– Итак бабы. За территорию огороженного круга поляны не отлучаемся. Держимся дружно, одной кучей. Излишнего любопытства не проявляем. Оно вам по любому не надо. Слушаем команды если что. Ну и стараемся по возможности не шуметь.

После этой фразы, мужчина напряг желваки. Что ясно говорило о его осознании всего сказанного им в пустую. Эти дуры сейчас освоятся и начнется такой безумный галдеж на зависть всем сорокам. Ведь живут в Улье не первый день, а все одно дуры, дурами. Бабье что с них взять кроме щели в пользование. Дополнение к этому дур дому станет заигрывание и угождение свободной смены охранения с бабьем. Не служба, а сплошное наказание.

Как же она устала от ожидания окончания этого выезда. А уж эти постоянные подкатывания грубого мужичья так и вовсе выбесили уже почти до истерики. Татьяна, отшив прочь ледяным взглядом очередного трущегося возле нее ухажера. Решила хоть немного отдалиться от собравшихся в кучу вертихвосток и их прихлебателей. Шалавы, они и есть, глупые, разбазаривающие свое достоинство продажные девки. Которые уж ей то точно не чета. Просто челядь у ног королевы.

С призрением подумалось женщине, постаравшейся как можно дальше в разрешенном круге отойти от шумящей толпы. Лучше одной, чем вот с этими.

Устроившись на раскладном стуле возле невысокого кустарника, Таня, прикрыв глаза, собралась отдохнуть прежде всего морально. Наконец то снова в стороне от сброда. Она даже начала проваливаться в сладкую дрему, мечтательно улыбаясь, когда на нее обрушился ад.

Из замаскированного погреба, молниеносно откинув люк прочь, трое бегунов бросились на нее. Сходу вцепившись зубами в свою законную добычу. Которую они караулили по приказу вожака, аж с самой темноты.

Счастливо урча каждый из низ старался урвать от этой вкусной еды, кусок как можно больше и вкуснее. Один из них вцепился в щеку, дурея от выдираемой вкуснейшей плоти. Еда, как всегда громко визжала и практически не сопротивлялась. Только бестолково размахивала конечностями. Но вот двое конкурентов по стае тоже не упускают время даром, стараясь урвать именно для себя вкусной еды. Второй из них, довольно урча, выдрал из тела откушенную грудь. Чересчур спешно стремясь заглотить добытый кусок и косясь на третьего собрата. Что оказался самым не расторопным среди них и оттого довольствующимся сейчас выдиранием уже второго здоровенного куска из внутренней стороны ляжки добычи. Где мясо по нежнее.

Паленый, услышав истошный бабский визг, мгновенно вскинул оружие в сторону источника шума. Рванув на выручку Татьяне которую невесть каким макаром появившиеся в охраняемой зоне бегуны рвали на куски. И первая проблема, обрушившаяся на бегущих на выручку мужчин, была в том, что стрелять нельзя, убьют саму спасаемою. Вот и получилось почти под десяток секунд свободы зараженным. Которые, одурев от живой крови, использовали их на всю катушку.

Выверенный взмах клевцом и последний бегун замирает с пробитым черепом прямо на истерзанной Татьяне, из тела которой толчками брызжет горячая кровь. Даже не щупая пульс, Паленый воткнул в окровавленное тело шприц со спеком. Это сейчас важнее потом разберутся нужно или уже можно было не спешить. Подумал командир охранения делая шаг в сторону и пропуская к изуродованному телу женщины лекаря их группы.

Ботан, обладая навыком Улья на лечение быстро приложил к телу Татьяны свои руки. Мелко подрагивающие от волнения.

– Пока жива. Работаю.

Резюмировал он состояние хорошо обкушенного бегунами тела. Пробежав взглядом по поляне, Паленый несмотря на случившуюся трагедию, ухмыльнулся про себя. Все привезенное на профилактику бабье, спряталось в автобусе. И никаких тебе команд, разъяснений и просьб. Кластера сами по себе лучшие учителя.

– Топор, Вялый, Ботва. В автобус.

Четко скомандовал он.

– Приглядите изнутри за порядком.

И уже повернувшись в другую сторону. Скомандовал вновь.

– Бука, Таля, Питер. Бегом грузим Таню в БТР.

– Ботан. Ты с ней неотрывно. Душу из себя выверни, а довези живой.

– Рвите парни когти в стаб.

Смотревшая в бинокль на все случившееся с расстояния один километр двести метров Екатерина, была не довольна. Эта тварь оказалась живучей чем ожидалось. Не успели ее бегуны задрать на смерть прожжённую прошмандовку. Но как говорится, чем богаты. Удержать под контролем Лотерейщика на таком расстоянии, да еще и ограничив того ожиданием еды, что буквально ходит на расстоянии вытянутой лапы. Это не ее уровень дара. Она и так за время ожидания выпила полтора литра живчика. И сейчас освободившись от контроля стаи, чувствовала себя полной развалиной. Идти Катя, разумеется, сможет, а вот если бежать, да еще и продолжительно увы. Нет сил, дар все из нее выкачал. Зато она смело может представать перед ментатом стаба что, разумеется, будет ее опрашивать на причастность нападения. Он по возможности всех вернувшихся из-за забора будет опрашивать, сканируя своим даром.

Но она то, гарантирована не при чем. В нужный момент, Екатерина не давала команд на атаку зараженным. Наоборот, она до нужного момента им категорически запрещала нападать на еду. Затрачивая все свое умение погонщика. Вон как руки трясутся от перенапряжения. Ну, а потом просто распустила стаю, перестав воздействовать на бегунов своим даром. Они стали сами по себе. Обычные, вечно голодные зараженные Улья.

Сейчас главное восстановить силы как можно быстрее и сматываться отсюда подальше. Прогуляться в течении недели по своим точкам и смело возвращаться в стаб с барахлом на показ. Старательно во время своего рейда, не думая о случившемся и не злоумышляя на будущее против этой твари. Нужно подождать пока уляжется шумиха и только после этого вновь готовить свой удар. И тщательней стараться. Эта шалава как оклемается гарантированно вновь станет у нее на пути.

Пришедшая в стабе в себя Татьяна едва ей яркой вспышкой сознания, вспомнилось произошедшее на профилактике, трясясь от обуявшего ее дикого ужаса, забилась в угол, отгородившись от внешнего мира кушеткой, на которой она лежала до этого. И теперь ее всевозможными уговорами выманивали на осмотр местный лекарь стаба Сыч и его помощница по врачевальной части, Ирина. Обладающая слабеньким даром лечения.

– Таня все хорошо. Ты уже в стабе. Все в прошлом. Здесь безопасно.