— А то ты сама не понимаешь?! Не стой из себя дуру! Лучше по-хорошему верни мне Джию и Лини!

Нолан переводил недоумённый взгляд с Юни на её мать и никак не мог понять суть их разговора. А вот проходящие мимо люди если поначалу и обратили внимание на громкие крики женщины, то потом безразлично прошли мимо по своим более важным делам, оставляя трио из двух женщин и одного стоящего рядом мужчины без особого внимания.

— Зачем они тебе? — повторила зеленоглазка свой прежний вопрос к матери.

— Они мне нужны! Это мои дети!!! Мои! — снова прокричала женщина и вновь принялась обвинять дочь в том, что та обманула её и лишила каких-то мифических денег — Пока мои дети жили со мной, у меня всегда было, на что жить! А сейчас, когда ты их забрала, мне даже еды купить не на что!

— Иными словами… — усмехнулась Юни — Раньше я приходила к сёстрам раз в несколько дней и всегда оставляла некоторую сумму на их содержание. И большую часть этой суммы ты беспрепятственно тратила на свою выпивку, а вот на оставшееся иногда нет-нет, да и покупала девочкам самый дешёвый чёрствый хлеб и в большинстве случаев червивую крупу. Теперь же девочек рядом с тобой нет, а лично для тебя я и медяка не выделю.

— Дрянь! Какая же ты дрянь! — прошипела «матушка» и сделала шаг дочери навстречу, явно намереваясь вцепиться той в лицо, или в волосы. Но Нолан среагировал мгновенно, тоже шагнул вперёд, остановился рядом с зеленоглазкой, всем видом показывая, что не даст ту в обиду, даже родной матери. «Матушка» на это неприлично улыбнулась — Аааа — протянула она — Я смотрю, у тебя новый покровитель появился. Да ещё какой статный. Небось, из настоящих господ? Да, моя вторая доча, как я смотрю, очень хорошо устроилась. И покровитель у неё непростой, и сама при деньгах — и снова к Юни обратилась — А того старика, у которого ты жила столько лет, ты куда дела? Или он помер уже, а ты быстренько нашла ему новую замену?

— А это не твоё дело, мама. Моя личная жизнь тебя совершенно не касается.

— Да на твою личную жизнь я плевать хотела — заявила женщина, при этом грязно и неприлично выругавшись — Живи ты, как хочешь, мне до тебя и дела нет. Если бы ты мне ещё и денег давала… А ты… Ты обманула меня!

— Как обманула? — устало вздохнув, переспросила Юни.

— Когда ты моих младших дочерей забрала, ты мне несколько серебряных оставила!

— И что? Они тебе не пригодились? Так верни назад.

— А ты, дрянь такая, ещё и насмехаешься надо мной, да?! — снова взвизгнула женщина, после чего уверенно заявила — Да я думала, что ты мне постоянно будешь деньги приносить! А ты, оказывается, на острове бываешь, а ко мне даже не заходишь! А те серебряные, которые ты оставила в прошлый раз, я уже потратить успела!

— Какая же ты шустрая. Всё-то ты успеваешь — покачала головой Юни — Вот только я тебе помочь ничем не могу. И деньги приносить больше не буду — девушка демонстративно ухватила под локоть стоящего рядом Нолана — И вообще, мы очень спешим.

— Значит, денег ты мне давать не собираешь?

— Не собираюсь. Пусть тебе… сыночек твой любимый, Арэм, помогает.

— Неблагодарная! Я тебя родила, я столько лет тебя кормила-поила, я тебя всему научила…

И Юни вдруг рассмеялась, совершенно искреннее.

— Да, мама, своими словами о том, что ты меня, оказывается, чему-то там научила, ты меня повеселила, конечно — отсмеявшись, выдохнула зеленоглазка, а потом вдруг стала совершенно серьёзной. Что-то в её взгляде появилось такое, отчего её «матушка» испуганно сглотнула и шаг назад сделала. Юни холодно произнесла — Если я и была тебе что-то там должна, то я с тобой уже давным-давно расплатилась. Может быть, стоит тебе напомнить, что после известных тебе событий пятилетней давности, у тебя на руках оказалась очень приличная сумма. Которой вполне хватило бы даже на то, чтобы с острова выбраться, в другом месте какой-нибудь небольшой домик прикупить… окончательно порвать со всем этим — широкий жест в сторону окружающего пространства — Ты помнишь, куда в итоге все те деньги делись? Деньги, из-за которых я чуть жизни не лишилась?

— Но ведь ты же выжила, поэтому нечего ту давнюю историю вспоминать — поморщившись, бросила женщина — И сейчас у тебя всё хорошо. А то, что деньги те так быстро потратились… Ну бывает.

— Ах, бывает — притворно вздохнула Юни — Ну если бывает, то вот пойди, и заработай себе на жизнь сама. Ты ведь так любишь повторять эту фразу, да? Ты же столько раз отправляла «зарабатывать» Мэй, меня, даже девочек, хотя они совсем ещё дети… Только теперь рядом с тобой никого не осталось. Вот и думай сама, на что ты будешь есть, пить, выпивать, дом содержать, который и так уже почти развалился. А обо мне забудь. И о девочках тоже.

— Ты ещё пожалеешь об этом, мерзавка — прошипела женщина, злобно сверкая глазами, после чего нехотя развернулась и вскоре скрылась в толпе.

До моста они шли молча. Нолан задумчиво поглядывал на свою спутницу. Та всю дорогу грозно хмурилась, губы её были плотно сжаты. Да, было заметно, что встреча с «матушкой» вывела её из привычного равновесия. И она не просто злилась на мать, она её будто бы ненавидела.

Не решаясь беспокоить Юни бессмысленными разговорами или расспросами, мужчина невольно начал вспоминать свою семью. Семейство у него было, надо сказать, большое, куча дядюшек, тётушек, двоюродных и троюродных братьев и сестёр, две родные сестры, которые давно были замужем, детишек растили и жили своими жизнями. Но вот особой любви между ним и его родственниками никогда не было. Собственно, как это обычно и бывает в «высшем обществе». Мать у Нолана, женщина строгая, немного отстранённая и просто обожающая порядок во всём, умерла десять лет назад от затяжной болезни. Отец у мужчины был жив и вполне здоров, но все последние годы он почти безвыездно жил в своём поместье, в Римерон наведывался изредка и то лишь по очень важным делам, а с сыном общался, в основном, письмами.