Горстка друидов расходовала скудные остатки сил, дабы поддерживать жизни раненых собратьев, пострадавших от огромных секир, чёрных клинков и яда, что окроплял их желоба. Следопыты рассредоточились в лесу, дабы предупредить гарнизоны о случившемся, в надежде, что те не стали жертвами нападения.

Среди старших эльфов повис немой вопрос: «Неужели, история повторяется?»

Капюшон пал с лица Муралона, открыв обширный ожёг на щеке. Последний взгляд его глаз пал на Лан-Лур — некогда прекрасный дом, ныне объятый дымом и затухающим под дождём пламенем. Место, где сложили головы те, кого он любил, те, кого он называл семьёй. Слёзы смешались с дождевой водой, омыв обожжённое лицо.

— Тише, малыш, — раздался мягкий женский голос, сопровождаемый прикосновением чьей-то лёгкой руки.

Муралон огляделся. Прямо за ним, приложив ладонь к плечу следопыта, стояла Луника. Глаза эльфийки сияли слезами подобно глазам самого Муралона, но на её лице застыла натянутая улыбка.

— Моя семья, — промолвил он ломающимся голосом. — Меня… даже не было рядом. Кто… какие чудовища… могли совершить такое?!

— Тише, — вновь пропела вдова и прижалась к юноше, укрыв его плащом. — Тише, малыш. Тише.

С каждой фразой, исходящей из её уст, Луника подобно Муралону всё более предавалась слезам.

— Я… я должен вернуться. Вдруг… кто-то остался там. Вдруг, им нужна помощь.

— Муралон, нельзя. Нам нужно идти.

— Я не могу…

— Прошу. Мы всё ещё живы. Мы должны жить в память о тех, кого с нами нет, — голос Луники дрогнул, а слёзы брызнули из глаз. — Нельзя сделать их жертву напрасной. Слышишь?

— Я отомщу! Клянусь, я найду виновного! Я убью его этими руками! Я уничтожу всех их!

— Мы, — послышался голос, доносящийся из-за спин плачущих эльфов. Голос, принадлежавший старейшине Илинасу. — Мы покараем их, дитя. Но сейчас, Луника права. Как бы тяжело это не было, мы должны уходить. Нельзя медлить. Сейчас твои способности нужны клану, как никогда ранее.

Следопыт перехватил лук, его брови опустились в решительном хмуром выражении, а ноги сами двинулись в путь, наполнившись силой. Отчаяние, до сего момента охватывающее сознание Муралона, сменилось гневом. С этого самого мгновения, гнев стал неотъемлемой частью его жизни. Гнев превратился в новую движущую силу, дал желание жить и силу продолжать путь.

Слёзы и кровь. Кровь и гнев.

Утихающая вспышка далёкого синего света. Лазурный проблеск в темноте. Раскат грома. Луна опускается всё ближе к земле. Темнота сгущается, приобретает образ. Размытое лицо женщины. Её руки тянутся к серпам. Вспышка. Раскат грома.

Крадущийся паук. Волк. Взгляд в небеса. Зелёное око судьбы, затерявшееся среди кучевых облаков.

Символ грядущих перемен. Символ нового начала.

1

Первое, что ощутила Лиара, была теплота. Приложив усилие, девушка приоткрыла глаза. Ночное небо приветствовало её далёким блеском мириад звёзд. Холодный свет луны прикоснулся к фиолетовому лицу. Тело наполнилось болью. Вместе с болью возвращались чувства и воспоминания. Запах дыма, пламя, охватившее Лан-Лур, пропитанная эльфийской кровью земля. Отец, Древен, Рилан… дорога через лес, темнота, дождь, страх.

Неожиданно для себя, Лиара осознала, что лежит вовсе не на холодной сырой земле, а в тёплом меховом лежаке, согревающем тело вместе с пламенем костра, что горел по соседству.

«Значит, я не одна. Кто-то из клана нашёл меня?»

Оранжевые языки пламени потрескивали в неистовом танце, сосредоточив на себе внимание пробудившейся. Этот танец… он напомнил Лиаре образ Лан-Лур, а точнее, последних часов его жизни. Девушка вдохнула прохладный воздух ночи, но ощутила лишь дым и запах жареного мяса. Вопросы наполняли её сознание, в то время как ослабшие руки пытались нащупать земную твердь. Лиара пыталась встать, но каждое движение сопровождалось болью. В сознании появился лучик надежды.

— Проснулась? — вдруг, раздался мужской голос, звучавший на общем наречье. Низкий, грубый, похожий на раскат грома. Он застал Лиару врасплох.

Девушка подскочила на ноги, забыв про всякую боль и усталость. К удивлению Лиары наготу её тела укрывало лишь нательное бельё. Зелёная накидка матери, меч и артефакт — всё было утрачено. Глаза судорожно бороздили темноту ночи и слепящее пламя костра в поисках источника голоса, ибо его обладатель не мог принадлежать к народу эльфов.

— Где я? — испуганным голосом промолвила эльфийка, на ходу вспоминая лингвистические уроки Шеймуса и знания общего языка.