Стали зажигать фонари. На сей раз они продолжали гореть желтым в тумане.

Пшеничноволосый заклинатель поднялся из-за столика и вышел на палубу. За ним хвостиком потянулись остальные.

Вдруг нечто разрезало туман, пролетело мимо Ларта и вонзилось в деревянную колонну на уровне его головы. Заклинатель обернулся и рассмотрел кинжал, кончиком застрявший в дереве и раскачивающийся вверх-вниз. На лезвие оказалось наколото письмо, а рукоять была обмотана мокрой тканью.

— Нечего мусор раскидывать! — донеслось из-за борта.

Глава 23

Доу Фарон показывает бойцовские навыки

Су Циан быстро подошел к корме и перегнулся через борт, но никого не было видно в густом тумане. Ларт в это время выдернул кинжал и снял с него послание.

«Этой ночью один из вас останется на Улице Призраков».

Ларт покрутил послание в руках, улыбнулся и спрятал в карман.

— Что там было написано? — возмущенно спросил Лиэ Ю, не успевший прочитать.

— Всякие глупости.

Су Циан забрал кинжал.

— Это орудие убийства, — сообщил он. Сняв с рукояти ткань, он развернул ее и обнаружил бурые следы, которые не стерла речная вода. То был женский платок.

Ларт притянул к себе ткань, чуть наклонившись, и понюхал. Пахло тиной, воском и бальзамином.

Корабль «Красная птица» продолжал медленно плыть по спокойной воде. Высокие скалы по обе стороны реки не давали солнцу ни шанса проникнуть сквозь густой туман. Хоть день был еще в самом разгаре, сумерки, в которых оказался корабль, скорее походили на лунную ночь.

За утро Ларт не успел опросить всех пассажиров, поэтому после обеда вновь взялся за дело.

— Ночью я спала плохо, поэтому вышла прогуляться, — призналась бабка. — Когда я поднялась на второй этаж, то увидела тень человека у левого борта. Он что-то выбрасывал в воду.

— Во сколько это было? — уточнил Ларт.

— Где-то сильно за полночь, я точно не помню.

— Вы видели, кто это был?

Бабка нахмурилась.

— Думаю… Думаю, это был лекарь Жун.

— Думаете? — вмешался Лиэ Ю. — То есть, вы не уверены?

— Все же было темно… Но чем старательнее я пытаюсь вспомнить, тем сильнее уверяюсь, что это был лекарь Жун.

— Почему вы так решили? — спросил Ларт.

Пожилая женщина задумалась.

— Из-за телосложения? — предположила она.

— И что вы сделали, когда увидели его?

— О, ничего. Я решила, что не стоит нам сталкиваться, и просто вернулась на свой этаж.

— Вы не слышали шум с обзорного салона?

— Нет. Должно быть, это случилось позже того инцидента. Иначе не думаю, что я смогла бы не обратить на подобное внимание.

— Что ж, спасибо, госпожа Ляо, — произнес Ларт и указал на дверь взмахом руки.

— Что вы, какая я вам госпожа, — смущенно отмахнулась бабка и, поднявшись, спешно скрылась из виду.

Ларт потер лоб.

— Был ли у лекаря мотив убить Лю Жэня? — задумчиво произнес Лиэ Ю.

— И могла ли соврать в своих показаниях бабка? — добавил Ларт.

— Соврать? — удивился глава секты Полуночного сияния.

— Персик, не будь столь наивен. Люди лгут.

— Но зачем это ей? — все еще продолжал недоумевать Лиэ Ю.

— Кто знает…

Лиэ Ю задумчиво уставился на Ларта. Они сидели в молчании, каждый размышляя о расследование, когда в помещение ворвался Су Циан.

— Ученик лекаря убит! — с порога воскликнул он.

Ларт отреагировал на известие дернувшейся бровью. Лиэ Ю прикрыл рукой открывшийся рот.

Сделав глубокий вдох, Ларт лениво потянулся и направился к выходу, где в дверях замер Су Циан.

Снаружи их поджидал новеллист Ду. Стоило Ларту отодвинуть распорядителя Су в сторону и выйти, как он заломил руки и стал причитать:

— Что же это творится, господа заклинатели?! Третье убийство, на сей раз средь бела дня! Неужели ничего не закончилось?! Неужели мы все умрем?!

— Мы все умрем, — подтвердил Ларт.

Ду Фан уставился на него с видом ошарашенным и обиженным.

— Так или иначе, — добавил Ларт, проходя по палубе. — Рано или поздно… Кроме меня.

Он остановился и, обернувшись, посмотрел на Лиэ Ю.

— Что? — растерялся тот.

Взгляд пшеничноволосого заклинателя был до того задумчивым и оценивающим, что глава секты Полуночного сияния тут же заподозрил недоброе. Однако вместо ответа Ларт вновь развернулся и пошел дальше, тем самым только уверив Лиэ, что тому надо не ослаблять бдительности.