– Господи, я такого за все годы работы не видела. Бедная девочка. В ней весу всего 40 килограммов при её 170 сантиметрах роста, - шмыгая носом, говорит она другой своей коллеге.
– Все тело обожжено. Окурки об неё тушили, гады.

Сквозь её слова и всхлипывания различаю очередной вопрос полицейского.

– Ожоги, как я понимаю, давнишние?
– обращается он к врачу.

– Я, конечно, не патологоанатом и не эскперт-криминалист, но могу только сказать, ожоги термические, им где-то лет пять.

Чувствуя, что задыхаюсь, добираюсь до двери и выхожу. За ней меня ожидает Ливон.

– Блевать туда, - показывает направление движения друг.

На мой отрицательный жест Лив протягивает мне металлическую фляжку.

– Пей. Это вискарь. Ты, Никита, молодец. Я так еле добежать успел.

Слушая друга, выливаю в себя все содержимое и оседаю на пол.

У меня колотится сердце, трясутся руки и из глаз непроизвольно льются слезы.

Только усилием воли мне удаётся сдержать вой отчаяния, рвущийся из моей груди. От разрывающих эмоций меня начинает колотить.

– Эхма, Никитос, как тебя колбасит. Лучше бы проблевался, - говорит Ливон.
– Сейчас кого-нибудь попросим оказать тебе помощь.

В этот момент из двери выходит пожилая женщина. Увидев меня, она начинает причитать, выскакивает в коридор. Через несколько секунд появляется со шприцем. Ловким движением стягивает куртку и прямо через рукав худи ставит мне укол в плечо.

– Кони не двинет?
– спрашивает Ливон.
– Он только что грамм 200-ти виски в себя влил.

– Не-а, жить будет. Только за руль нельзя. Его что-ли девушка?
– уточняет женщина.

– Нет, случайно спас, - отвечает Ливон.

– Странно. Переживает, как за свою, - произносит, уходя, женщина.

Через какое-то время меня начинает отпускать. Идём с Ливоном к его машине. Я остаюсь дышать. Он возвращается в клинику.

Стою с водителем и охранником Ливона около машины. Первый раз в жизни жалею о том, что не курю и не балуюсь дурью. Вероятно, косячок бы мне сейчас очень зашёл и помог.

– Никита Валерьевич, садитесь в салон. Холодно. Простудитесь, - будто из какой-то ваты до меня доносится голос охранника Игоря.

"Холодно, - повторяю я за ним мысленно.
– Странно, а мне не холодно совсем, даже наоборот, как-то вдруг жарко. Да, уж! Всегда ты, Никита, был уверен в своей выдержке, а нет у тебя её не хуя, - гноблю сам себя.
– Слабак - ты, однако! Маминькин - сыночек! Избалованный и жалкий еблан! Как оказалось, экстремальная ситуация накрыла и снесла твою нервную систему на раз-два."

– Никита, чего застыл. Давай залезай в салон, - дёргает меня за рукав Ливон.
– Операцию девушке сегодня делать не будут. Нельзя. Сейчас проводят какие-то оперативные и сложные мероприятия по детоксикации. По словам врачей, эти ублюдки влили в девчонку не меньше бутылки крепкого алкоголя.

Я смотрю на Ливона, а у меня снова пальцы сжимаются в кулаки до белых костяшек.

– Едем к Никите домой. Игорь, закажи нам вискарь и еды. Мяса побольше. Ну думаю, что до утра машина мне не понадобится. Так что ты, Иван, отдыхай. Утром, часов в девять, будь на месте вместе со свежим костюмом. Тебе Игорь придётся эту ночь пережить с нами. Мало ли какие неожиданные чакры у нас откроются, - даёт распоряжение Лив.

До моего дома доезжаем в полном молчании. Поднявшись в квартиру, сначала пьем без закуси в гнетущей тишине. Позже привозят наш заказ, но в меня кусок не лезет.

Утром просыпаюсь на кровати своей спальни полностью одетый.

Спустившись вниз, первым вижу охранника Ливона с веником и совком. Он собирает с пола осколки стекла.

– Что, Игорян, все закончилось, как на свадьбе? Что-то у меня ребра болят, - уточняю у охранника, видя бланш под его глазом.
– В зеркало смотреть то можно? Не страшно?

– Можно, - бурчит Игорь.
– Силищи в Вас, Никита Валерьевич, немерено. Вам надо в клуб Заура ходить. Вы запросто можете стать чемпионом боев без правил.

В этот день в офис я так и не поехал. Совсем у меня не было ни физических, ни моральных сил.

Немного оклемавшись, долго и упорно в домашнем спортзале разбиваю о грушу кулаки, потом тягаю железо.

Голову, к сожалению, не прочистил, но тело к жизни возродил.