— Хуан и Люсия были моего возраста. Родители вряд ли с ними пересекались. Как и я сам, до момента встречи на той конференции.

В голове мелькнула мысль, что возможно, ситуация связана с конфликтом предыдущего поколения. А то, что мои партнёры рассказывали о своих семьях, якобы живущих за пределами Аргентины, запросто может оказаться ложью. Но эта теория показалась слишком уж перекрученной и напоминающей сериалы, которые ставили в дневной эфир, ориентируясь на домохозяек.

— Твоя мать всегда была яркой звездой. Настоящей красавицей.

Горестно поморщившись, он покачал головой и продолжил.

— До твоего отца, у неё был другой мужчина. Из хорошей семьи. С деньгами, влиянием и огромным самомнением. А ещё — желанием заполучить всё, чего он хочет.

Я молчал, осмысливая услышанное и пытаясь сложить вместе сегменты мозаики. А сам он медленно продолжил.

— В конце концов, он отступил. Твой отец доказал, что с ним лучше не связываться. Но сомневаюсь, что тот побитый пёс забыл своё унижение.

Мозг едва ли не кипел от информации, которая внезапно на него свалилась. А разум быстро набросал следующий вопрос, который я тут же озвучил.

— Хочешь сказать, на самом деле Хуану и Люсии были нужны вовсе не деньги? Они просто желали меня разорить?

Скрипнув зубами, я выдохнул. Пару мгновений подумал. И, в конце концов, попытался обратиться к голосу разума.

— Ты же понимаешь, что это звучит не слишком реалистично? Сколько лет прошло с того момента, как она отвергла старого ухажёра? Почти сорок? Кто станет хранить ненависть столько лет? Да ещё и мстить сыну, который с теми событиями вовсе никак не связан.

Дед Фелипе мрачно усмехнулся.

— Например, человек, которого когда-то окунули лицом в выгребную яму, опозорив перед всей роднёй. Тот, кто считал, что легко может сломать чужую жизнь, а в итоге пострадал сам. Сохранив внутри себя желание поквитаться.

Хмуро смотря на меня, продолжил.

— Когда-то давно его сдержали старшие родственники. Но теперь их нет. А вот злость запросто могла остаться. Или появиться вновь, когда он увидел новости про твою фирму.

С тем, что люди способны отгрызть и сожрать кусок чужой жизни, если это позволит слегка приподнять их самооценку, я был согласен. Такое в жизни встречалось сплошь и рядом. И не всегда можно было определить, кто перед тобой — нормальный человек или очередная сволочь, которая неплохо научилась мимикрировать за годы своей жизни. А как только отвернёшься — примется отрезать от тебя лоскуты, перетирая их гнилыми пеньками своих зубов.

Но вот история с местью ребёнку, по прошествию столь долгого времени, отдавала чем-то иным. Либо мыльным сериалом, либо критично серьёзными проблемами с психикой.

Тем не менее, дед выглядел так, будто был, как минимум, отчасти уверен в своих словах. Да и не стал бы он поднимать эту тему без веского повода. В этом я был уверен.

Поняв, что уже какое-то время молчу, смотря в одну точку перед собой и прокручивая в голове мысли, встрепенулся. И, взглянув на собеседника, задал очевидный вопрос.

— Кто он? Кого ты считаешь виновным?

Секунду дед помолчал, напряжённо смотря на меня. Потом медленно кивнул. И озвучил ответ.

— Сантос Монкада. Из старой и влиятельной семьи. Возможно, ты о них слышал.

Странно, но моя память на фамилию никак не отреагировала. Так что я приподнял брови, вопросительно смотря на Фелипе. Тот мой намёк уловил — спустя миг, заговорил снова.

— Они давно входят в капитал самых разных компаний. Плотно засели вокруг портов. Где, как ты сам понимаешь, никогда не обходится без криминала.

Подавив порыв достать из кармана телефон, чтобы загуглить эту семейку, я внимательно посмотрел на деда. Сейчас он даже общался не так, как обычно. В совсем ином стиле. Как будто я говорил с другим человеком.

На заднем фоне скользнула странная мысль о том, что я не так много знал о юности деда Фелипе. Собственно, даже не представлял, чем он занимался до того, как оказался на ферме. И если раньше мне казалось, что дед всегда тут и жил, то теперь это убеждение дало серьёзную трещину. Сомнительно, чтобы простой фермер вдруг оказался знаком с такими деталями. Особенно, если речь шла о непубличных персонах. А раз я никогда не слышал ни о ком из этой семьи, скорее всего так оно и было.

Чуть подождав, я поинтересовался ещё одним моментом, который вызывал ощущение лёгкой иррациональности.

— Если он настолько влиятелен, мог бы просто меня убить. Или отправить в тюрьму по липовым обвинениям. Зачем выстраивать настолько сложную схему? Да ещё и ждать столько времени.

Дед пожал плечами.

— Чужая душа — ночное болото. Откуда мне знать, о чём именно он думал? Я же простой фермер — выращиваю помидоры, да птицу развожу. Такие вопросы стоит детективам задавать. Или журналистам.