«Все живое смертно. Все живое обречено умирать снова и снова! Тебе не выйти из великого круга, до тех пор, пока смерть не породит новую жизнь, освободив дремлющее начало от оков сна.» Так оно звучит!

Вскоре, после той битвы, Ива умерла. Ее тело стало дырявым ведром, просто не способным поддерживать жизнь на уровне тканей. Каждая клетка шла вразнос, превращая организм в кучу распадающейся и тут же регенерирующей обратно слизи. Безусловно, она вырастила себе новое. Но и с ним что-то пошло не так. Все повторилось, буквально в течение нескольких часов!

И с каждым перерождением, каждой попыткой, она будто замыкалась в себе. Теряла часть связи с окружающим. Через неделю из глаз очередной, едва выращенной куклы полностью исчез разум. А, затем, природа ее доминиона стала агрессивной. Неразумной хищной живностью и растениями! И грибами. И бактериями...

Мы приняли у себя горстку уцелевших и, потому, знаем подробности. Они считают, что Вторая теперь рассеяна по всем живым существам своего доминиона. И они правы! По крайней мере, наш ограниченный опыт с добычей частички ее души это подтверждает!

– Весьма вероятно, - кивнул Курт, больше своим мыслям.
– И очень похоже на то, что случилось с Нордом. Понимаешь о ком я?

– Повелевающий духами? Я слышала и о его пророчестве.

– Оно исполнилось, если кратко! И я крайне не советую вмешиваться в дела его субреальности. Вам и кому бы то ни было еще. Для собственного блага! Говорю исключительно в качестве предупреждения. Жеста доброй воли. Подробностей не будет, уж прости. Как-то мы плоховато, пока, для этого познакомились.

– Не суть! Я и так узнала много ценного, - печально усмехнулась слабейшая из Великих.
– Но это не решает наших текущих проблем. Что бы ты там не думал и что бы не говорили о нас, мы бережем каждого своего члена и не любим потерь... Мы, скорее, толерантны к ним, так как частичка каждого павшего за нас сохраняется в общем «Мы».

Это куда больше, чем дают людям ваши земные религии. Мы не просто помним, мы храним каждого! Его опыт, знания, суждения. Некоторые считают, что это вполне достойная цена за риски и повышение лояльности. Добровольное, между прочим!

Ты можешь считать иначе, но не можешь отрицать наше право на иную точку зрения. По крайней мере, до тех пор, пока она не вредит другим. И, заметь, количество жертв с нашей стороны, как минимум, только-что сравнялось. В лучшем случае. Даже с учетом нашей прежней, неудачной встречи в Румынии.

Светлая обвела крылом заваленную дымящимися телами площадку. Курт поморщился.

– Признаю, что это было довольно радикальным решением. Чрезмерным! Но, на тот момент, я не видел иного выхода. Как и возможностей для диалога. Бой - есть бой!

– К сожалению, ты во многом был прав, когда упомянул вторжение в чужой доминион, - вполне по человечески развела руками парламентер Двенадцатых.
– Это именно то, чего стоило ожидать в таком случае, в прошлом мире. И скажу честно, вряд ли мы действовали бы иначе при необходимости защищать наш новый дом, удайся нам задуманное!

Одно из основных правил нашего внутреннего сообщества - отказ от избыточной рефлексии. Ошибки требуют осмысления, но возвращаться к ним снова и снова - есть провоцирование коллективной травмы.

Мы рациональнее этого. Мы вечные. Мы мыслим столетиями.

– Несказанно рад этому обстоятельству, - признал Курт. Для него лично подобный диалог над трупами соратников, да еще с одним из убийц, был непредставим. Выручало то, что с «не вполне людьми» беседы он вел уже не первый раз, иначе трудновато было бы поверить в мотивацию собеседницы.

Эмоционально он, и сейчас, не мог осмыслить происходящее. А вот логически просчитал Двенадцатых верно, с самого начала. Живые ценнее мертвых, мертвых не вернешь, «сейчас» важнее, чем «раньше». «Потом», важнее сиюминутности. Какие черти еще могли водится и наверняка водятся в этом омуте, им всем еще предстояло узнать...

Но, с другой стороны, способность к сосуществованию в некоем коллективе, помимо собственного, эусоциальный разум Двенадцатых продемонстрировал на практике, став одним из этих Двенадцати. Значит и с человечеством шансы имелись, обойтись без лишней крови и геноцида.

– Я не вполне уверен, что это не аукнется мне в будущем, но если мы готовы не рассматривать все случившееся, как повод к войне без альтернатив, то я могу считаться достаточно компетентным, чтобы попробовать с вами договорится несколько быстрее ООН. А если и этого недостаточно, то тут, чуть ближе к горам имеется та, кто такие полномочия имеет без сомнений. Особенно, в условиях, когда территориальные претензии с вашей стороны более не актуальны. И это точно лучше, чем продолжения бойни.