— Яна Владимировна, я же вам уже говорил, Плюмум понятия не имеет — наш он или заграничный… — сказал Щекин. — Живые растения общаются между собой на едином языке.

— Это еще нужно доказать, Борис Алексеевич, — не прекращая улыбаться ответила ему Рябинина. — В магической ботанике это одно из самых слабо изученных направлений, так что утверждать об этом с точностью — крайне непрофессионально.

— Давайте оставим этот разговор на потом, — поморщился Компонент и, насколько я понял, этот вопрос его не очень интересовал. — Факт остается фактом, юное живое дерево как-то услышало Плюмума и решило с ним познакомиться.

— Его зовут Теретей… — сказали мы с Рябининой в один голос.

— Не суть, зовите его как вам угодно. Лично для меня они просто живые деревья, — отмахнулся от нас Щекин и посмотрел на меня. — Темников, проблема в другом — этот твой Теретей будет ломиться в оранжерею до тех пор, пока не познакомится с цветком-клоуном лично. Вот в этом я с Яной Владимировной абсолютно согласен.

— Вы же не хотите его выгнать из «Китежа»? — на всякий случай уточнил я.

— Разумеется нет, Максим, — перестала улыбаться Рябинина и грозно посмотрела на Бориса Алексеевича. — Я, конечно, понимаю, что, оранжерея и растения в ней, это важно, но Теретей — это уже часть нашей школы. Как тебе только такая мысль в голову пришла?

Вообще-то легко и просто. Зная Компонента, это было бы для меня не удивительно. Однако, говорить об этом я конечно же не стал.

— Мы нашли другое решение, — сказал Щекин. — Видишь вон ту дверь?

— Угу, — кивнул я.

Да, дверь я увидел уже давно. По моим соображениям ее приволок сюда Пономарев, чтобы закрыть ею часть дыры в стене. Это было бы выгоднее, чем возиться со стеклом и рамками.

— Она будет установлена в этой части оранжереи, чтобы дерево и цветок-клоун могли общаться, — закончил свою мысль Компонент. — Весь Теретей через нее пройти не сможет, но протянуть несколько ветвей вполне. Такого контакта им будет вполне достаточно.

— Это вы здорово придумали, Борис Алексеевич! — не удержался. — Выражаю вам от себя лично огромную благодарность!

— Рябининой выражай… — нахмурился он. — Это она придумала.

Я с радостью поблагодарил Рябинину, которая ответила, что иначе она поступить и не могла. Вот только, по-моему, Щекин этому был не очень рад.

— Сегодня к вечеру здесь все закончат, и мы познакомим цветок с деревом, — продолжил он. — Так что «Арканум» на сегодня отменяется.

— А мне можно будет при этом присутствовать? — на всякий случай уточнил я.

— Не можно, а нужно! — воскликнула Яна Владимировна. — Тебе нужно будет поговорить с Теретеем, что если он и после знакомства захочет общаться с Плюмумом, то Борис Алексеевич будет устраивать им личные встречи и оранжерею для этого больше крушить не нужно.

— И Борису нужно будет сказать, чтобы он присматривал за этим малолетним кустом… — пробурчал Компонент. — Ясно тебе?

— Само собой, — кивнул я.

— Тогда мы тебя больше не задерживаем, — сказал он и посмотрел в сторону конструкта. — Иди к ним прямо сейчас и проведи профилактическую беседу. Еще не хватало, чтобы твой Теретей выломал дверь сразу же после того, как ее поставят.

Этим я и занялся. Пока я разговаривал с Теретеем и Борисом, к нам подошел Нарышкин, а к концу разговора прибыл и Градовский, который все это время торчал внутри оранжереи.

— Ситуация сложная, но контролируемая, — доложил он. — Мне показалось, у Плюмума какой-то приунывший вид, а еще несколько растений повреждены стеклами.

Да ну? Странно, что Щекин мне ничего не сказал про них. Видимо, это были какие-то не особо ценные экземпляры.

Закончив разговор со своими друзьями, мы с княжичем потопали обратно в общагу. В отличие от меня, Лешка не особо заинтересовался возможностью лично присутствовать на знакомстве дерева с цветком и сказал, что лучше будет ждать меня в главном корпусе в компании Кречетниковой. Блин… Точно… Надо же как-то с Урусовой пообщаться насчет наших с ней совместных репетиций. Как-то у меня это совсем вылетело из головы.

Чтобы набраться смелости перед разговором, мы с княжичем решили зайти в столовку и поужинать немного раньше, чем обычно. Не то чтобы я боялся разговаривать с Прасковьей на эту тему, просто… Ну в общем, я решил немного подкрепиться. Тем более, кто знает, будет ли у меня на это потом время? Сначала оранжерея, потом танцы… Тут и с голоду ноги протянуть можно от такого жесткого режима…

Долго засиживаться не стали. Если я собирался поговорить с Урусовой до встречи с Щекиным и Рябининой, то это нужно было делать поскорее. Однако, о чем поговорить, конечно же, нашлось. Еще бы, столько событий за два дня!

Обсудили последние школьные новости и слухи, а еще я рассказал Нарышкину о встрече с Голицыным и похвастался подарком, который он мне привез от Императора.

— Хорошая штука, — одобрил артефакт Лешка. — Такие цацки могут очень дорого стоить, если защита сильная стоит. Покруче твоей магической брони будет.

— Да ну? — спросил я, надевая Серебро обратно на шею. — Александр Николаевич своими подарками мне уже целую кучу денег сэкономил.

— Это точно, — кивнул княжич. — Только я бы на твоем месте не очень сильно радовался этому подарку. Броня еще туда-сюда, а вот это…