«Эй, сенс, ты меня слышишь?» — мысленно спросил Гай.

«Слышу», — шелестящим скорбным шепотом отозвался толстяк.

«Кроме нее, сколько нас еще осталось?»

«Только вы и я».

«Есть ли противники поблизости?»

«Один невооруженный человек, судя по ауре — умница»

Гай разжал мертвые пальцы Рекса и прихватил трофейный пистолет, потом на маленьком пульте возле двери быстро набрал код. Дверь отворилась. Незнакомый плешивый коротышка выпрямился, равнодушно глядя в черное дуло.

— Вы за мной?

Гай смотрел мимо — он видел только контейнер.

— Значит, еще один идиот нашелся, — ворчливо сказал коротышка. — Таких, как вы, покупают и платят хорошие деньги. Мы думаем, будто счета в банке хватит на годы, а вместо курортов и любовниц получаем красивую могилу.

Директор не слушал. Пришла его победа. Она лежала здесь — в небольшом, герметично закрытом ящике. Рекс ушел навсегда, а вместе с ним истаяло неприятное прошлое. Письмо, отправленное Мику, оказалось преждевременным, Гай понял, что сумел остаться в живых, денег, переведенных в Арбел, хватит, чтобы уладить проблемы. На худой конец, можно жить и трансмутантом. Он прикинул, куда он денет пасту — в горах полно укромных мест, контейнер не поддается гниению, его можно унести далеко и до поры спрятать в скалах.

Плешивый, видимо, очнулся от минутной задумчивости. Сделал было движение, чтобы оборонить контейнер, но потом с равнодушием дернул птичьим плечом.

— Забирайте, — холодно сказал он. — Все равно сдохнете.

— Все мы умрем когда-нибудь, — примирительно предположил директор. — Вы, должно быть, большой ученый?

— Я был им, — сказал плешивый с гордостью. — Пока не увяз в проекте Линдера, я точно им был.

— Вам досталась сложная работа?

— Холерски сложная. На другую меня просто не нанимают.

— Что-нибудь нашли?

— Да, кое-что, но результат скорее опасен в эксперименте, чем полезен на практике. Линдер искал новый токсин, а вместо этого получил открытие, от которого, впрочем, мало толку.

— Почему? — почтительно спросил Гай, который уже решил всячески потакать собеседнику.

— Это вещество не токсично, не радиоактивно и не может взорваться. Впрочем, оно может гореть довольно долго, без видимой убыли массы, но это только видимость горения.

— Безумно интересно, — сказал Гай. — Я всего лишь практик и жалкий дилетант перед вами. Так что же это такое?

— Информационный распад. Бывают вещества, которые усиливают распад химических соединений. А этот образец вызывает информационный распад.

— Вы хотите сказать, он стирает накопители и проделывает тому подобные штуки с данными?

Плешивый поднял на Гая воспаленные глаза.

— Не смейте считать меня дураком. Вы уже знаете ответ на свой вопрос. Да, конечно, оно понемногу стирает данные киберов, но не в этом. Медленно, но верно, исчезает любая информация, в первую очередь внутренняя информация живых организмов — сначала распадаются нервные связи, потом разваливается генетический код. До последней стадии вы, впрочем, не доживете — все равно остановится сердце.

— Да, впечатляет. Вы-то сами не боитесь?

— Уже нет, — отрезал плешивый. — Когда я понял основной принцип, то испугался, но теперь страх умер, как умрет и все остальное. Это не больно, скорее, интересно. Хотите присоединиться?

— К чему?

— К последнему пиру перед гибелью. Вы, должно быть, заметили, что охрана ведет себя странно? Ребята сегодня напутали с диверсантами и чудят — их тоже коснулось информационное разложение. Я же не собираюсь метаться, устроюсь в кресле и с интересом прочувствую все фазы агонии до конца. Это как хорошая выпивка, только пьяница уничтожает себя годами, я управлюсь в час-полтора. Хотите?

— Чуть попозже.

— Возможно, у вас высокая сопротивляемость, — с некоторым уважением предположил плешивый. — Тогда сегодня не умрете… Вы умрете завтра, — добавил он и широко улыбнулся.

Северина затошнило. «Теперь понятно это странное горение, которое я сам по наивности показывал Линдеру — разрушался не образец, разрушалась информация внутри заводской установки, должно быть, металл котла и все агрегаты, здания, коммуникации, люди и я сам изнашивались с колоссальной скоростью. Теперь понятны преторианские проблемы со связью».

Гай до сих пор не испытывал никакого дискомфорта, кроме естественного, вызванного стрессом и схваткой, но Джури умер, а Линдер, пожалуй, стоял на пороге смерти.

— Какой у штуки радиус действия?

— Что?.. — Плешивый поднял лицо, оно расплывалось в бессмысленной улыбке. — … Сейчас около километра, и по периметру действие ослабевает, но радиус постепенно растет. Только теперь все равно. Достаточно одного контакта и ваша песенка спета.

«Пора уходить… Эй, псионик, ты меня слышишь?»