Но вот она села напротив.

И в этот момент ожил его телефон, пошел входящий вызов. Егор напрягся и застыл.

***

Так тревожно почему-то стало. И неприятно, словно это не телефон на столе вибрировал, а ядовитое насекомое. Или змея. Влада невольно сглотнула.

– Кто… - в горле пересохло, Влада даже не смогла сразу выговорить.
– Кто тебе звонит?

– Не знаю, - он качнул головой.
– Номер мне незнаком.

Хотелось сказать - не бери, но Егор уже принял вызов.

– Да, слушаю, - лицо жесткое, сосредоточенное, замкнутое.

А на том конце связи выжидательное молчание.

– Что вы хотели?
– не выдержал Егор.
– Говорите.

И вдруг из гаджета донесся хрипловатый женский смех.

Невозможно было его не узнать. Владе стало даже физически плохо. Чувство - будто холодная рука потянулась к ее горлу. Смех этот - как удавка.

Она просто не могла понять, за что? Откуда это желание причинить боль? Для чего?! Чтобы показать, что четырнадцать лет прошло, но ничего не прошло. И даже сейчас она контролирует их жизнь?!

Все разом промелькнуло перед глазами. Годы в институте, когда они с Синицыной учились вместе, студенческие компании. После окончания Марианна на несколько лет исчезла из виду, а потом возникла в ее жизни снова. Влада была рада подруге, от всей души старалась помочь. А она разрушила ее семью, отняла у нее Егора.

И сейчас, как будто недостаточно было потоптаться на пепелище ее брака, продолжает рушить снова. Только теперь подружке мало просто трепать нервы ей, она лезет в жизнь дочери. И этот смех как демонстрация возможностей. «Хочу – раздавлю тебя».

Вызов прервался. Егор спрятал гаджет в карман и застыл, стискивая зубы так, что в углах челюстей обозначились желваки. А ее теперь трясло изнутри, как в ознобе.

– Влада. Посмотри на меня.

Она пересилила себя, взглянула на него:

– Что?

– Не надумывай. Это может быть кто угодно.

– Кто угодно?
– спросила она.
– А откуда у этого «кто угодно» твой телефон?

Он молча смотрел на нее и сжимал кулаки.

– Я не знаю, веришь? Не знаю! Сталкерит она за нами, что ли?!

Потом грубо выругался матом, зарываясь пальцами в волосы.

Влада отвернулась, застыла, обняв себя за плечи. Надо было вытолкнуть из души эту омерзительную холодную дрожь. Сбросить с себя противное липкое чувство, словно слизняк ползущее по позвоночнику.

Кто бы это ни был, он этим звонком достиг цели. Заставил нервничать, выбил из колеи из обоих. «Хочу - раздавлю тебя».

Ведь легче всего обмануть тех, кто не ждет от тебя зла. Наивных, открытых и доверчивых. И если Марианна теперь нацелилась на Женьку… Ни ему, ни Олеське просто не выстоять против нее, они же беззащитны перед ней, как цыплята перед коброй. Влада глубоко вдохнула, потом еще и еще.

– Влада!

Егор выругался сквозь зубы и резко обхватил ее за плечи, прижимая спиной к своей груди.

– Перестань! Разве ты не видишь, она же этого и добивается - рассорить нас!

В первый момент просто хотелось закрыть глаза и раствориться.

– Влада… - его голос звучал глухо.
– Я никогда не допущу, чтобы она испоганила жизнь Олеське. Мы справимся с этим вместе, слышишь?

Он стал осторожно поворачивать ее к себе лицом, у него подрагивали руки.

И тут она очнулась.

Отодвинулась от него.

Некоторое время Егор так и стоял и смотрел на нее, потом снова провел ладонью по волосам и отвернулся. Тихо проговорил:

– Спасибо за борщ. Я пойду.

И направился в прихожую. А она за ним, не понимая, что на нее вдруг нашло. У самой двери Егор остановился. Проговорил хмурясь:

– Ты… ложись спать. Сейчас уже поздно. Я позвоню утром.

Влада кивнула, нервно сглатывая. А он так и продолжал неуклюже топтаться в прихожей, потом взглянул на дверь спальни и вышел.

Вот и что это сейчас было?

глава 6

Егор ушел не сразу. Его тянуло назад, хотелось вернуться. Это ведь был его дом. Это. Все еще. Его дом. И там его женщина. Бесполезно отрицать и пытаться бороться.

Он готов был сдаться на ее милость хоть сейчас, но…

Егор так и стоял в межквартирном коридоре. Рассматривал свои руки. Внимательно, долго, все остальное как будто отошло на второй план. Сейчас он закрыл глаза.

Чувство, затопившее его, когда он держал ее за плечи, никуда не делось. Оно так и оставалось каким-то отчаянным послевкусием. Ощущение, как будто долгое время был в отключке, а теперь очнулся в трубе. И ни хрена не понимаешь, ни где ты, ни как туда попал.