Все-таки ей непривычно было есть за высокой стойкой. И стулья эти. Как в баре, блин. Хотя, в принципе, ей нравилось, как Егор тут все обустроил, и, может быть, хотелось бы иметь нечто такое у себя дома. Но это сейчас абсолютно не имело никакого значения. А он как раз слез со своего стула и потянулся за ее тарелкой.

– Ты как, наелась или еще приготовить?

– Что? А, да, конечно, наелась, спасибо.

Он унес все в мойку, стал ловко мыть и одновременно говорил:

– Ей удалось найти зацепки относительно того, что связывает Марианну и Баркова. И помнишь, у нас был айтишник Серега Афанасьев?

– Да, помню, - Влада кивнула, помнила она этого их айтишника.
– А он при чем?

– Очень даже при многом, как оказалось, - жестко проговорил Егор.

Сложил тарелки в сушилку и обтер руки, а потом повернулся к ней:

– И по той недвижимости, что приобрела Синицына в твоем доме, тоже кое-что есть. Ты не поверишь. Знаешь, где? В соседнем подъезде. Но на твоем этаже. И даже, может быть, через стену. Но это не точно.

Влада невольно застыла. Каждый раз эти новости были для нее сродни холодному шоку. Ты тут тихо живешь, никого не трогаешь, а за твоей спиной…

– Когда, ты говорил, нас Алла ждет?
– начала она, хотелось выяснить все поскорее.

– Сейчас, сначала к тебе на квартиру съездим, - сказал Егор.
– Я уже вызвал бригаду, осмотрят все и начнут ремонт. А потом к Алле в офис.

– Подожди!
– она аж ахнула, разом все остальное из головы вылетело.
– Как это начнут ремонт?!

– Натурально, - он был олимпийски спокоен.
– Влада, это нормальные ребята, проверенные. Работают быстро. Запустим их, оставим ключи, а сами по делам пойдем.

Нет, у нее просто не было слов.

– Они же мне все перепачкают! Ты соображаешь?! Надо было сначала подготовиться, убрать вещи, диван закрыть пленкой и полы застелить. Я же пол потом не отмою!

Егор смотрел на нее некоторое время, потом сказал:

– Не беспокойся, полы я отмою сам, если что. А диван твой давно пора выбросить, на нем спать невозможно. Я тебе куплю новый.

– Мне не нужно ничего!

– Хорошо, я понял, - он вскинул вверх ладони.
– Ну что, идем? А то бригада к десяти будет уже у тебя дома.

***

Потом они ехали к ней, и Влада всю дорогу не могла успокоиться.

Когда уже подъезжали к дому, ей позвонила дочь:

– Мам, мне сегодня в консультацию к двум. Подъедешь?

глава 17

Влада нервно выдохнула. В консультацию Олесю всегда возил Женя, они такие вещи делали вместе. А тут? И сразу всплеск подозрений.

– А Женя?
– спросила она.

– Ой, - Олеся начала скороговоркой.
– У него на работе такое вылезло, он помчался с утра, даже не поел. Какая-то комиссия как раз по тому направлению, что он вел.

И под конец:

– Он сказал, что домой будет поздно.

Вот оно, о чем говорила Синицына. «У меня для тебя подарочек, получишь скоро». Сколько ни готовься морально, а все равно не угадаешь, откуда прилетит. Вряд ли парень врет. Не стал бы после того, как они его жестко предупредили. Значит, тут другое.

Но если за Женьку взялись всерьез, карьеру ему испортят. Она же знала, насколько беспринципна бывшая «подруженька». Надо как-то защитить, прикрыть мальчишку.

– Мам, если не можешь, я вызову такси и сама съезжу.

Голос у дочки был бодрый.

А у нее в этот момент в памяти всплыло, как приторно-сладкий голос Марианны по телефону выводил; «Скучновато мне с тобой будет, поговорить не о чем. А вот с дочей твоей мне встретиться будет интересно. Ей сейчас сколько, девятнадцать уже? Ммм, совсем большая. И замуж вышла, я слышала?»

Ужасное чувство. Когда ты понимаешь, что просто разрываешься, не успеваешь. Она похолодела и резко подалась вперед. Егор тут же перевел на нее взгляд:

– Что?

Влада знаком показала, чтобы не вмешивался, и сказала:

– Все нормально, Олесь. Конечно, я могу, съездим туда вместе.

– Хорошо, мам, жду!

И отключилась. А она откинулась на спинку сидения, чувствуя, как ее заливает липким холодком.

– Что такое, Влада?!
– Егор развернулся к ней всем корпусом.

Слова не шли, но она все-таки заставила себя выдавить:

– За Женьку взялись всерьез. Думаю, его попытаются слить.

– Как когда-то меня?
– бывший муж прищурился, как будто что-то обдумывал.
– Я посмотрю, что можно сделать.