Сквозь дымку я различаю только цвета, что делает в Свете этот сгусток Тьмы?

Палладин берет в руку нож. Лезвие из черной стали, рукоять из человеческой кости. Жертвенный нож Тьмы. Глупцы, ни Свет не Тьма не принимают души принесенных в жертву, но им не дано это знать.

Нож приближается к груди. Зачем? Я шел из мира в мир, пытаясь спасти их, но награда - Смерть. Не легче ли оставить мироздание самому себе? Если хотят, пусть гибнут, я не напрашиваюсь на роль спасителя. Свет может спасти принеся себя в жертву, Тьма - нет. Легче просто уйти, бросить все. Даже в ужас межреальности.

Два крика врываются в мои уши, рвут отупевшее сознание болью. Они пошли со мной, и я оставил их. Мир стоит спасать даже ради одного достойного. Я встретил четверых, много.

Ярость.

Но уже поздно, нож пронзает кожу, мясо, сосуды и касается сердца.

МЕЖРЕАЛЬНОСТЬ.

Водоворот всего и ничего. Хаос. Пытка всеведеньем и слепотой, наслаждением и болью, божественной властью и рабской долей. Хаос это все и ничего. Я окунаюсь в безбрежный океан монад летящих без смысла и направления. Безбрежность возможностей скованных тем, что ты ничего не хочешь. Но всегда остается душа, которая сопротивляется, и позволяет вынырнуть из этого водоворота безумия.

МЕЖРЕАЛЬНОСТЬ.

– А ты силен... ты силен... силен...
– звучит эхо в моем мозгу.

– Кто ты?!

– Неважно... неважно... неважно...

Океан монад летящих по неизведанным путям. Вскоре и я стану частью этого океана. Частью всеобъемлющего, частью водоворота Бездны.

– Можешь и не стать... не стать... стать...

– Как?!!

Молчание. Великий язык, который понимают все. Молчание.

МЕЖРЕАЛЬНОСТЬ.

Черный снег. Разве бывает черный снег? Я набираю его в ладонь, и он тает. Капли черной воды падают с моих пальцев. Каждая капля - мир. Но миры утекают сквозь мои пальцы. Утекают в Ничто, в Хаос, в Иное.

Белое пламя, что мчится по черному снегу. Но и оно останавливается предо мной. Не отрывая взгляда, я смотрю в стену пламени ярче тысячи солнц. Этот тоже миры. Миры которые горят, и черная вода не в силах затушить это пламя.

Миллиарды Смертных уходящих в беззвучном крике боли, во имя Света или Тьмы.

МЕЖРЕАЛЬНОСТЬ.

Абсолютное знание. Правда. Она открывается в Хаосе. Но слишком горек его вкус и все, проходящие из мира в мир, отрекаются от него. Но каков бы ни был вкус, это знание. Это Сила. И я принимаю эту Силу. Силу Правды, Силу увидеть кто ты на самом деле.

– ОТРЕКАЮСЬ! От Света и Тьмы отрекаюсь!!!

Жертвенный нож вспыхнул, и в руке магистра осталось горсть пепла. Гром и молнии с ясного неба. И глаза, широко раскрытые глаза сына Тьмы, которые видят все и ничего.

– Ты должен умереть!
– взмахивает мечем палладин. Лезвие вспыхивает, оставляя в руке магистра оплавленный кусок железа.

Молнии бьют в башни крепости, вспыхивают полы в комнатах, с потолка начинают падать обломки. Луна и солнце одновременно светят на небосклоне, реки текут вспять. Крепостные стены взрываются, разлетаясь мелкой крошкой на многие мили.

– Ты умрешь!
– рука магистра хватает меня за горло.
– Умрешь!

Жалкий раб Света! Тебе хорошо знать, что есть сильнее тебя, что есть более мудрый и взрослый! Но я уже вырос из этой шкуры, как змея, я покидаю тесную кожу. Пришло время взрослеть.

Листы книги Судеб переворачиваются от вихря ворвавшегося в тихую обитель. Богини Судьбы Мойры, в ужасе смотрят на книгу. Строчка Судьбы тает, исчезает и нить, которую готовились перерезать золотые ножницы.

– Он больше не в воле Сил, - шепчет одна из них.

Два дракона, Серебряный и Золотой смотрят со звезд на небольшой мир, в котором они так долго жили. Потоки эфира срывают со своих мест звезды и планеты.

– Свершилось!
– торжественно произносит Золотой дракон.
– Кто-то отрекся от Сил.

– Я рад, что хоть один из них повзрослел, - откликается Серебряный. Но боюсь, что ему не дадут пойти дальше.

– Когда-то это смогли сделать другие. А что может сделать один, повторит и другой. Я желаю ему удачи.

Цепи сковывающие мои руки исчезают, так же как и цепи, сковавшие мою душу. Магистр с воплем одергивает свою руку, но фанатичные глаза все еще желают мне смерти.

Я поднимаю руки и начинаю говорить. Слова заклинания неведомы ни в одном мире, сокрушают стены и цепи.

Тарн, Иллиал, Сельтейра, Акеретани. Их тела вновь здоровы и полны сил. А теперь прочь из этого места. Я чувствую зреющий удар. Свет и Тьма не простят раба скинувшего цепи. Силы готовит ответный удар.

Я творю щит способный выдержать удар исполинского меча. Я Смертный, Сын Всевышнего созданный им по своему образу и подобию. И сказано:

– Да будет сын сильнее отца своего! Ибо это закон Жизни!