Когда крики смолкли, в зал вошел один из слуг-людей - чуть побледневший, но выглядящий несколько заторможенным, и объявил, что все готово к следующей партии игры.

– Повеселимся, - Карел снова подмигнул Александру, выходя в коридор. Пожав плечами, Александер двинулся следом.

Темные без окон коридоры замка и в самом деле напоминали лабиринт. Тем, кто впервые попал сюда, было легко заблудиться во всех этих лестницах, ответвлениях, ведущих порой в тупики или к замаскированным дверям, которые невозможно было открыть, не зная, как именно это делается. Особенно - обычным людям, охваченным ужасом и не способным видеть в темноте. Так что речи о том, чтобы не поймать жертву, не было; все сводилось к тому, насколько долго можно было гонять несчастных по замку. Обычно, людям давали некоторое количество времени, чтобы убежать подальше и возможность спрятаться, чтобы те посчитали, будто о них забыли и им все же удастся выбраться.

Проходя по одному из коридоров, Александер заметил привалившееся к стене тело. Женщина лет тридцати в разодранном в клочья платье, ноги широко раздвинуты и на них отчетливо заметны уже подсыхающие кровавые потеки. К правой ладони гвоздем прибита игральная карта. Горло вырвано напрочь. Значит - с ней развлекался Зден. Александер поморщился. Он не любил подобных игр с пищей. К тому же Зден вряд ли отдаст добычу, если эта принадлежала не ему. А это значит - с ним придется драться. Стриг наклонился, взял женщину за холодеющую уже руку, разглядывая значение карты. Свою он помнил отлично.

Краем глаза стриг заметил проскользнувшую мимо тень, а затем услышал где-то далеко впереди топот ног и короткий вскрик. Александер оставил безжизненное тело и пошел дальше. Голод усиливался, апатия прошла, уступая место раздражению. Теперь стриг был готов биться за любую жертву со своими собратьями. Впрочем, как он уже понял, затею с картами и жребием Мастер придумал лишь затем, чтобы его дети вошли в больший азарт, чем обычно.

Легкий топот ног, тяжелое сбившееся дыхание, и впереди мелькнули два стремительно удирающих силуэта. Слишком низкие и слишком худые, чтобы быть взрослыми, они держались за руки, точнее - чуть более высокий тянул второго за собой. Запах свежей крови тянулся за ними следом. Что же - если все жертвы метили так же, как и уже увиденную Александером женщину, то это вполне объяснимо. Начав преследование, стриг не особо торопился, прекрасно зная, что людям никуда не убежать; впрочем, он старался следить и за тем, чтобы его не опередил никто из сородичей.

– Руку!
– рявкнул стриг, загоняя людей в какой-то тупик и заставляя их почти вжаться в каменную стену. Схватил тонкое запястье, резко развернул дрожащую окровавленную ладонь к себе. Карта была та. Запах крови бил в ноздри, все сильнее распаляя голод.

– Пане стриже, помилуйте!
– Старший мальчишка рухнул на колени, стараясь заслонить собой девочку лет семи. Та смотрела на стрига широко раскрытыми от ужаса глазами, кажется, все же не до конца осознавая, что ей предстоит.
– Пане стриже, пощадите хоть ее, не губите!
– голос "защитника" был полон слез и отчаянной мольбы. В памяти стрига короткой вспышкой пронеслось воспоминание - крохотный ребенок в его руках, пронзительный женский крик... Александер, удерживая мальчишку за запястье, протянул другую руку к девочке, схватив ее за грудки. Та взвизгнула. Стриг резким сильным движением оттолкнул малышку в сторону стены. Раздался короткий хруст ломаемых костей, и маленькое тело расслабленно сползло на пол.

Мальчишка закричал - протяжно и тоскливо, как раненая и плененная птица, попытался вырваться, но добился лишь того, что сломанная кисть безвольно повисла плетью - Александер стиснул запястье жертвы словно клещами.

– Господи, прими...
– Последний крик взметнулся к потолку и прервался, когда стриг рванул клыками нежную кожу горла.

***

Голод был утолен, однако какое-то ощущение беспокойства и томительной тяжести не отпускало. Сейчас Александеру хотелось напиться, но возвращаться в зал никакого желания не было. Он не чувствовал вины за то, что просто убил девочку. Если бы он выполнил просьбу парнишки и отпустил младшую жертву, то все равно кто-нибудь из обитателей замка уничтожил бы ее чуть позже, да и не отказался бы от пищи. Но та слабая и, право же, бессмысленная попытка защиты отозвалась в сознании стрига короткой, чуть щиплющей болью - будто укус комара.

Откуда-то донеслось ощущение отчаяния и... агрессии. Не стрижьей, вовсе нет. Александр с легким изумлением двинулся в ту сторону, откуда пришло это чувство. Пойманные для подобных игр жертвы никогда не испытывали к своим мучителям ничего, кроме леденящего их души ужаса. И тут вдруг такое...

В одном из коридоров столпились несколько обитателей замка, загнавшие в угол очередную жертву. В руках измученный погоней парень держал вилы...

– Хотите крови, твари, - разнеслось по коридору с весело-яростным отчаянием человека, которому некуда отступать и нечего уже терять, - идите и возьмите. А я полюбуюсь на то, как вы будете лизать ее с моих ног...

Миг - и все было кончено.

***

Уже потом, много лет спустя, вспоминая об этом, Александер фон Вегерхоф задавал себе вопрос - мог ли Бог простить того, кто лишил себя жизни ради того, чтобы не оказаться игрушкой и пищей для монстров? И - молился за прощение того, чьего имени он даже не знал, но кто своим поступком хотя бы частично вернул самого стрига к той, прежней жизни в единении с Ним.

Авторы: Мария Аль-Ради (Анориэль), Дариана Мария Кантор

Краткое содержание: О том, как Маргарет обрела свою силу. Говорят, все женщины от рождения - ангелы. Но если им обламывают крылья, приходится летать на метле.

На звук распахнутой двери, не предварявшийся стуком, Маргарет даже не обернулась: во всем замке только один человек мог вломиться к ней столь бесцеремонно - его хозяин.

– Здравствуй, милая Гретхен, - произнес дядя с такой интонацией, что ей захотелось забиться едва ли не под ковер.
– Ты, я вижу, скучаешь в одиночестве.