Крестный направился назад, помахивая пластинкой таблеток с обезболивающим и бутылочкой с водой. В этот момент в холл ввалилась троица парней с большими спортивными сумками – явно посетители «тренажерки». И узрели меня, киселем растекшуюся по ближайшему креслу… Лицом я наверняка соответствовала эталонному китайскому фарфору. Или даже нефриту?..

– Девушка, вам плохо? – вся троица нависла над моей жалкой персоной.

– Ей вчера было слишком хорошо, – пояснил подоспевший крестный и поздоровался с ребятами, явно постоянными посетителями.

– А-а-а… – парни понятливо отступили, с ухмылками двинувшись в направлении раздевалок. – Пусть в душ холодный сходит.

– Держи, – крестный протянул заветную таблетку. – На тебя без слез не взглянешь. Хоть плакат рисуй с агитацией за трезвый образ жизни. Тем более, у нас тут девиз: в здоровом теле – здоровый дух. Как бы кто скорую не вызвал. Посетителей распугаешь.

Мне же снова пришлось осознать простую истину: зря в таком виде сюда притащилась. На удивление ответственность перевесила стыд и «недееспособность».

– Думала что-то срочное, – промямлила в свое оправдание, собираясь с силами, чтобы проглотить таблетку. – Кстати, зачем звал?

– Парня тебе нашел и подработку, – огорошил дядя Миша ответом, одновременно качнув подбородком в направлении типа за столиком. – Спешил порадовать. Но теперь уже и не знаю – стоит ли продолжать.

Сообщение квалифицировалось сознанием как что-то невероятное. В обычном режиме я бы как минимум лишилась дара речи, а затем – от чувства дискомфорта и полыхнувших пяток провалилась вниз, прямо в супермаркет! С чего бы вдруг дядя Миша, что по приезду долго и нудно рассказывал мне об опасностях провинциальной доверчивости и просил не спешить кидаться во все тяжкие с ушлыми столичными обитателями, озаботился моей личной жизнью? Подработка – куда ни шло, но парень?! Мне? Всего три месяца отучившейся в институте? Даже первой сессии еще не сдала! А как же извечное родительское: пока диплом не получишь – никаких отношений?

И еще миллион вопросов в таком духе промелькнули в голове. Но именно сейчас мне было так скверно, казалось, что все содержимое брюшной полости рвалось наружу, что сенсация от крестного прошла мимо, не затронув нервные центры организма. Единственное: я честно попыталась взглянуть на сидевшего за столом парня. По всему выходило, что ожидавший представления «кандидат» – он.

А я даже толком его не рассмотрела… Кислородный коктейль привлек больше внимания, чем его обладатель. Впрочем, за мной и не водилось жадно рассматривать каждого встречного, алчно примеряя к нему роль своего парня. Что там, перспективы личной жизни у меня пока и на повестке дня не стояли, имелись куда более прозаичные и неотложные цели и задачи.

Тем невероятнее прозвучало сообщение крестного. С чего вдруг?!

– А… – я подвисла, пытаясь собраться хотя бы с мыслями. Рассмотреть кандидата так и не смогла – всякие попытки шевелить головой приводили к дикому всплеску болевых прострелов в ней же. Да и не очень хотела. – А зачем?

Подразумевала парня, от подработки бы, конечно, не отказалась. Очередной приступ дурноты спровоцированный попытками болтать и дергаться напомнил про обезболивающее. Решительно закинув таблетку в рот, я скорее запила ее водой. Еще и рот ладонью зажала – потенциал движения имелся только у потоков, рвущихся во вне. Тут же, объективно, очень хотелось, чтобы таблетка попала куда надо.

– Божечки… – в очередной раз сглотнув, простонала я, сумев продержаться последующие минут пять.

То был крик души! Воззвание к высшим силам, единственно сейчас способным помочь.

Вдруг осознала, что вокруг царит полнейшая тишина. Многозначительная, в чем-то осуждающая и даже выжидательная. Испугавшись, резко дернула головой вперед, инстинктивно ища лучший обзор, и…

… события понеслись вскачь: на чистых рефлексах подскочила из кресла, зажав рот уже двумя ладонями, и пулей рванула в туалет, концентрируясь только на том, чтобы дотянуть до кабинки. Уже спустя несколько минут, отдышавшись, начала осознавать, что после моего стремительного появления туалет покинули какие-то посетители… До меня даже долетел голос дяди Миши, увещевавший их:

– Ничего она там не увидела, не переживайте. Извините, такой вот эксцесс… Но девушке очень плохо.

Захотелось прикрыться своими пылающими ушами: сегодняшний день точно не войдет в копилку лучших.

Затем я долго стояла над раковиной в опустевшем туалете, вновь и вновь умываясь холодной водой. На удивление мне полегчало. А с возвращением способности к рассудочной деятельности вернулся и стыд. Каким идиотизмом было заявиться сегодня! Как неудобно было перед крестным… Только репутацию его заведению подпортила.

– На вот, – дядя Миша вошел сам. И протянул мне тюбик зубной пасты и одноразовую щетку в упаковке.

– Спасибо, – выдавила из себя, малодушно избегая встречаться с ним взглядом в отражении зеркала.

Но крестный только посмеялся:

– Ох уж эта молодежь…

Приведя себя в порядок, я с самым чинным видом, проклиная свою глупость и не к месту полыхающие уши, вернулась в холл. Взглядов по сторонам избегала, больше пялясь на пол под ногами. Углядев в оставленном мною кресле надпитую бутылку воды и обезболивающее, спешно выдавила еще одну таблетку и проглотила ее, запив водой. Пуховик, что я умудрилась скинуть на бегу, аккуратно висел на спинке кресла. И я уже протянула к нему руки, больше всего желая смыться из этого места, когда дядя Миша строго предупредил: