Однако он всё же просунул мне под нос огромную книгу и брезгливо бросил:

– Распишитесь и я уйду.

Я взглянула на содержание книги и осознала, что ни слова разобрать не могу. Ни одной буквы, ни одного символа… Тут даже привычных мне строк не было. Просто какие-то рисунки, петельки, геометрические фигуры… И где я должна здесь расписаться? Да и что именно должна написать?

– Я не… – попыталась объясниться, однако Рихард резко выругался, с яростью схватил мою руку, всучил в неё пишущее перо, изначально окунув в чернильницу, и силой заставил что-то нарисовать в самом углу книги.

Это было настолько грубо, что даже перо под нажатием сломалось. На страницах книги образовались дыры, да и упавшие капли чернил образовали страшную чёрную кляксу. Но священник принял это, тяжело вздохнув. Закрыл книгу, после чего посмотрел в сторону Рихарда так, словно бы сочувствовал ему и от всей души желал тому удачи.

А на то, что у меня в тот момент чуть пальцы из суставов не выбило, так ещё и вся тыльная сторона в чернилах теперь измазана, плевать. Этого словно никто не видел.

Радует то, что я не находилась в темнице, а была в более-менее комфортных условиях. В спальне, хотя и с решёткой на окнах и закрытыми дверьми.

Мне даже была предоставлена еда.

Вернее, могла бы быть предоставлена, если бы горничные намеренно не выбрасывали всю приготовленную для меня еду на пол.

– И как вам, принцесса? – спрашивали они у меня. – Теперь вы побудете в нашей шкуре и познаете, каково нам было, когда вы заставляли нас слизывать воду с пола, мучая жаждой.

На это я никак не реагировала. Так как успела понять, что оказалась в теле жестокой и беспощадной девушки. Хоть она и молода, но успела заслужить репутацию «королевского монстра».

За всё то время, что я провела в замке, не было ни одного человека, который бы хотя бы не ненавидел принцессу. Разумеется, вся эта ненависть обрушивалась именно на меня. Хотя не сказать, что это меня хоть как-то беспокоило.

Нет… Не так.

Я вообще ничего не чувствовала с того момента, как оказалась здесь. Я видела, как на меня кричат, угрожают, унижают, пытаются задеть. Понимала, что это неправильно. Но при этом никакой обратной реакции дать не могла. Эмоций просто не было. Ни грусти, ни обиды, ни страха.

Словно бы всё это время находилась где-то в стороне и наблюдала за происходящим, а не принимала непосредственное участие в этом. Поэтому даже когда Рихард угрожал мне расправой за неподчинение, я повиновалась. Не потому, что было страшно, а потому, что логически не видела смысла противиться.

Мне не верят. И это неоспоримый факт.

Да и мысли постоянно блуждали, не позволяя сосредоточиться на чём-то одном. Всё казалось таким неправильным, таким неуместным и устаревшим. Эти наряды, обращения друг к другу. И даже дизайн помещения… Я была лишним элементом во всём этом, но до конца не понимала, в чём именно причина.

Мне здесь не место.

Однако на следующее утро, после того как я и Рихард расписались и уже вроде как состояли в браке, ко мне пришла та, кто всё же ответила на некоторые мои вопросы.

Ещё даже не рассвело, как дверь в комнату открылась.

– Ты уверена? – услышала настороженный вопрос одного из стражников около моих дверей. – Сейчас она спокойна, но… после всего того, что она с тобой сделала?

– Я… Я должна это сделать. Иначе до конца своей жизни не смогу успокоиться, – произнёс робкий женский голос, на что мужчина тяжело вздохнул и впустил девушку в помещение.

В комнату вошла та самая горничная, которую я увидела вчера. В её теле находится душа настоящей принцессы.

В руках девушки был поднос с едой и чаем. Голова опущена, а плечи слегка дрожали, словно от сильного страха. Она тяжело дышала, всем своим видом демонстрируя беззащитность, страх и психологическую травму, которую ей пришлось пережить, будучи рядом с монстром.

Вот только это всё игра.

Игра на одного зрителя, который продолжал смотреть на девушку с откровенным состраданием.

– Я буду здесь, – бросил он напоследок, закрывая за горничной дверь. – Если что-то случится, кричи. Я тут же прибегу.

– Спасибо… – тихо отозвалась горничная, робко улыбнувшись. Но всё вмиг исчезло, когда дверь за спиной настоящей принцессы наконец-то закрылась. Словно маска слетела, обнажив высокомерие, раздражение и неподдельную злость. – Что за жалкий сброд? Прибежит он! И что дальше? Ведут себя так, словно что-то собой представляют… А ведь при моём правлении даже слова лишнего сказать не могли. Смешно.