Городу Эниру угрожают сразу две войны. Одна старая, утихшая три года назад, готова снова вспыхнуть — ведь с обеих враждебных сторон её старательно раздувают опытные интриганы. Вторая может разразиться, если Энир прогневает морских владык — грозных алонкеев.
Как не вовремя начала выступления здесь крохотная цирковая труппа Айри Шарго!.. Или как раз вовремя? Но разве могут повлиять на ход истории трое циркачей? Что могут сделать четырнадцатилетняя девочка, беглый каторжник и изгнанный из храма жрец-змеепоклонник?
Глава 1
3069 год, остров Фетти
– Ты хоть скажи, за что меня – на такую смерть?
– Не «за что», а «за сколько», – хмыкнул долговязый надсмотрщик Думми. Сильными ударами он вогнал кол глубоко меж прибрежных камней в лохмах обмякших водорослей. Попробовал пошатать кол и довольно хмыкнул.
Отлив обнажил скалистый берег с наносами песка. Чайки мерзко орали, дрались над дохлой рыбой. От груды водорослей несло тухлой сыростью.
Второй надсмотрщик промолчал, меряя взглядом цепь от кола до лодыжки каторжника.
Неправильно это было. Нечестно. В «мокрый могильник» швыряют трупы. Это понятно. Чем возиться с ними, хоронить... Порой и живых бросают, кто покалечился или захворал всерьёз. Тоже дело насквозь понятное – здесь не Дом Милосердия, нечего со всякой сволочью нянчиться.
Но чтобы вот этак человека – на дурную, чёрную смерть... это надо за дело! Скажем, на побег сорвался или на надсмотрщика руку поднял...
А парень словно мысли угадал. Глянул в лицо:
– Господин Локерра, хоть ты скажи, в чём я провинился?
Ага, пытался растравить в себе злость надсмотрщик, теперь господин Локерра? А за глаза – Таракан да Таракан. И вообще дерзок, рыло каторжное. У надсмотрщиков имеется в бараке своё «ухо». Известно, о чём шушукается цепная рвань...
Нет. Не получилось у Локерры раздразнить себя. Потому что с этим самым Стайни до сих пор особых хлопот не было. Хоть и языкастый, а смирный. Такому и топор можно доверить, чтобы дрова рубить или терновые прутья для градирни заготавливать. А что дерзит, так это тоже понимать надо: парень-то из знати! Каково ему перед надсмотрщиками гнуться? Ну, ляпает порой вздор... беда невелика! Отхлестать на месте за длинный язык, вот и вся забота. Ну, разок подвесили наглеца за руки на воротах на радость мошкаре... так на то она и каторга, а не загородный дворец увеселений!
Зато в работе парень старается. Не причиняет неприятностей. Тянет свой коротенький, смешной срок – два года. Всего год остался – и на Тайрен, в родимый замок, к папаше под крылышко...
Но тут мысли Локерры словно налетели на каменную стену.
Не вернётся Стайни в свой замок. Здесь кончилась его дорожка. В «мокром могильнике».
Упрямо, словно убеждая себя в чём-то, Локерра спросил:
– Может, про тебя что-то новое узнали? Может, ты не просто про короля лишнее болтал, а похуже что-то за тобой водилось? Ты же Вэлиар, а это имечко даже у нас на Фетти слыхали.
– Вот за имя здесь соль и выпариваю. За деда на мне отыгрались.
Не сдержавшись, Локерра угрюмо бросил:
– Сегодня из Вейтада изволил приехать господин чиновник. С проверкой. «Око наместника». Вот он и...
– Ты кому объясняешь? – перебил его Думми. – Твари просоленной? Ты ещё прощения у него попроси! Долго ли ему ещё оставаться одним куском?
Каторжник дёрнулся, словно его вытянули плетью. Но не отвёл взгляда от Локерры. С последней надеждой выдохнул:
– Мой отец не пожалеет денег.
Думми хохотнул:
– Это как же должен раскошелиться твой папаша, чтобы мы за эти деньги скорчили рожу «оку наместника»?
Смертник обмяк, словно из него позвоночник разом выдернули. Сел, прислонился спиной к колу, обхватил руками исцарапанные, дочерна загорелые колени. Лицо закрыли тёмные лохмы с налётом соли. Длинная цепь змеиным клубком свернулась у босых ног.
Надсмотрщику жалость – только помеха. Но что-то шевельнулось в сердце Локерры – скользкое такое, неприятное. Чтобы избавиться от этого чувства, он заговорил негромко:
– А вот зря мучиться тебе ни к чему. Цепь длинная, набарахтаешься, пока тебя в клочья рвать будут. А ты закрути цепь вокруг кола, да так, чтоб стоять было нельзя. И ложись рядом. Как прилив подойдёт – быстро распутать не сможешь, захлебнёшься. Лёгкая смерть! Послушай совета: закрути цепь, а ещё лучше – узлом завяжи.
И тут в обречённого каторжника словно жизнь вдохнули. Стайни вскинул голову. Глянул прямо в лицо Локерре – так, как больше года глядеть не смел. И чётко, громко сказал, что именно должен завязать у себя поганый Таракан – и на сколько узлов!
Вот и будь добрым с каторжными харями...
Локерра был так поражён людской неблагодарностью, что даже не потянулся за плетью, торчащей за поясом. Просто плюнул на мокрый песок и пошёл прочь.
А Думми задержался, чтобы душевно пожелать:
– Счастливо тебе сожраться, шкура солёная!
* * *
О Джакар Игрок, небесный хозяин удачи! О весельчак в пёстром наряде, что раз за разом швыряет на золотое блюдо пригоршню костяшек, подхватывает их и вновь бросает! Каждый удар костяшки о блюдо – изменение в жизни одного человека, везение или невезение, счастье или горе, смотря какой гранью выпадет костяшка, белой или чёрной...