— Не разувайся. – Сказал он, сам скинул кроссовки и прошел куда-то по длинному коридору, я осталась стоять у двери.

Пол был обшарпанный, но негрязный, я разулась и пошла следом за Вадимом, было интересно, как он живет. Сразу в глаза бросилась кухня, на полу стояла куча пустых бутылок от водки, на столе грязная посуда. Ужас! Заходить в кухню не стала пошла дальше, было еще три двери, но они закрытые. И что делать? Идти обратно или стоять здесь? Тут из одной двери вышел Вадим, оставляя ее открытой, я увидела диван и сидящую на нем старую женщину, волосы седые, свалявшиеся. Я хотела уже перевести взгляд на Вадима, но не успела, мы с женщиной встретились глазами.

— Вадя, это кто? – Женщина разглядывала меня. – Твоя девушка?

— Не называй меня так! – Бросил на нее злой взгляд Вадим. – Оль, иди в мою комнату, там подожди я, кое-что сделаю и приду к тебя. – Он открыл соседнюю дверь, я вошла в комнату, и он ее сразу закрыл, причем делал все это он ключом.

Я вошла и стала осматриваться, тут были вполне хорошие обои и линолеум на полу цветом под ламинат, диван, шкаф и письменный стол, на котором висели медали, сколько их было я считать не стала, но точно много. Я подошла и стала их разглядывать, в основном были первые места и чуть-чуть вторых. Какой Вадим молодец, в такой ужасной семье и держится, мог же запросто так же скатиться, как и они. Открыла его шкаф, одежды немного, но вся чистая и опрятная.

— Ну что тебе от меня надо? – Услышала я визг за стеной. – Вали к девке своей, а меня оставь.

Что отвечал Вадим я не слышала.

— Отдай сказала! – Началась какая – то возня, а потом вой. – Ну, отдай.

Я хотела выйти, подергала ручку, но дверь так и была закрыта на ключ, вернулась и села на диван, стала ждать.

— Что отец! – Услышала опять истеричный голос. – Сходи в больницу да узнай, что с ним, если так интересно! Отдай! Сейчас все выльешь! Сыночка, ну отдай хоть на донышке.

Боже! Боже! Я закрыла уши руками, чтобы не слышать ее ор и плач. У меня все хорошо получается, ну подумай-ка, что никому особа не нужна, но зато одета, обута, накормлена. Сколько я так просидела не знаю, услышала, как открывается замок у двери и тогда только убрала руки от ушей.

— Ты как тут? – Вадим вошел, прикрыв за собой дверь, но на ключ не закрыл.

— Нормально. – Поднялась к с дивана подошла к нему, расстроенному и обняла. – Все хорошо?

— Мать уснула, можно идти. – Прижал меня к себе крепко – крепко.

— А в больницу к отцу не пойдем? – Спросила я, продолжая его обнимать.

— Нет, не хочу. – Тяжело вздохнул он. – Пошли они все на хер, достали меня. Ну откачают его сейчас, он с больницы приедет и опять бухать начнет. Эту вон ничего не учит.

— А братья или сестры у тебя есть?

— Есть старший брат, такой же алкоголик, как и эти, с бомжами помоложе где-то таскается. Пойдем отсюда. – Взял меня за руку и мы пошли из комнаты, он сразу начал закрывать ее на ключ.

— А зачем ты на ключ закрываешь комнату? – Наблюдала я за ним.

— Чтоб мне здесь такой же срач не навели. – Мы пошли в коридор, перед нами открылась входная дверь и вошел пьяный мужик, ростом он был, как Вадим, только щуплый и тощий.

— О, Вадюха, привет! – Покачиваясь начал снимать башмаки. – Это что за красавица с тобой?

— Вот и брат нарисовался, хрен сотрешь. – Буркнул Вадим.

— Что даже нас не познакомишь? – Встал посреди коридора, преграждая нам путь.

— Вали спать! – Ответил ему Вадим.

— Ты чё такой грубый? Давно затрещину не получал. – Поставил руки в боки.

— Вали спать сказал! – Рявкнул на него Вадим и убрал рукой в сторону.

— Иду не кипятись ты, пошутить уже нельзя. – И начал ржать, как идиот.

Он, покачиваясь, ушел, и мы спокойно стали обуваться, куртку я свою вешать в коридоре не стала, держала в руках, Вадим свою тоже тут не вешал, он раздевался в своей комнате.

— А батя где? – Вернулся брат в коридор.

— Допился, в больницу положили. – Ответил ему зло Вадим. – Мать не буди, только уснула.

— И куда ты собираешься? Надо к отцу в больницу идти.

— Тебе надо иди, я тут причем! – Он открыл дверь, мы вышли в вонючий подъезд и скорее выбежали на улицу. – Вот так я и живу.

— Жесть, конечно. – Сказала я, что думала. – Но ничего не поменялось, я тебя все равно люблю.