Твой голос в радиотишине
В недалёком будущем человечество научилось оцифровывать сознание операторов для управления планетоходами на опасных планетах. Тимур и Ксения – команда, управляющая роботизированными машинами на вулканическом Ио. Но после очередной миссии что-то идёт не так: Тимур возвращается в своё тело, а Ксения – нет.
– Сюха, плюм!
Два планетохода синхронно оттолкнулись лапками и на полной скорости отлетели прочь. Успели ровнёхонько – ещё бы чуть-чуть, и их бы накрыло фонтаном кипящей магмы. Этот мантийный плюм выстрелил километров на сто в атмосферу, согласно оценке по угловому размеру. Там он раскрылся золотым цветком и полился обратно на поверхность Ио, разбрызгивая сернистую массу.
– Ты успел образец взять? – спросила Сюха, когда они оказались на безопасном расстоянии.
– Что-то хватанул, – хмыкнул Тимур, приближая к камере клешню планетохода, чтобы изучить улов. – Да, нормальный кусок.
– Тогда пакуй быстрее, надо попробовать успеть до второй патеры.
Тимур навёл камеру на жёлтое, обманчиво спокойное озеро, растянувшееся до горизонта. По краям его торчали красноватые острые скалы, словно срезанные по внутреннему краю формочкой для печенья. А над горизонтом клубилась серо-розовая масса Юпитера.
– Не спи, там вон уже Европа надвигается, скоро темно станет, – поторопила его Сюха.
Тимур пососал клык. До сумерек оставалось от силы полчаса, а лететь до патеры минут двадцать по оценке приборов. Схватить пробы и метнуться к ретранслятору… Ну, такое. Радионавигатор показывал, что в таком раскладе они успеют впритык, а радионавигаторы у них стояли от "Заслона", надёжные.
В сумерках же перемещаться по поверхности было опасно: хуже видны признаки, сигнализирующие о новом плюме.
– Давай не будем экстремальничать, у нас рабочее время заканчивается уже.
– Ну это же теперь до вторника! – напомнила Сюха. – Мне Артём голову открутит, я ему уже неделю эти пробы обещаю.
– Перебьётся Артём, – решил Тимур. – Я как капитан постановляю на сегодня закруглиться. День был тяжёлый, мы устали, да ещё пятница. Пошли домой.
– Перед Артёмом сам отчитываться будешь, – проворчала Сюха, но, конечно, спорить не стала. Сюха не даром прошла отбор на оператора планетохода и знала, когда надо оставить своё мнение при себе.
Тимур хотел бы расправить плечи, чтобы сурово и молчаливо показать, насколько ему нипочём Артём из лабы, но в данный момент телом Тимуру служил планетоход, а у него плеч не было.
На подлёте к ретранслятору Тимур порадовался своей предусмотрительности: тень от Европы бежала по пятам. Планетоходы юркнули в подземный бункер у подножия огромного зонтика антенны. Ретранслятор был установлен на относительно безопасном участке, куда редко долетали брызги лавы или ещё какие продукты извержений, но на Ио ни в чём нельзя быть уверенным, поэтому Тимур всегда перед отбытием запускал автоматическую проверку оборудования. Пока по антенне ползали дроны, изучая целостность её тарелки, оба оператора установили свои планетоходы в специальные ложементы, сдали пробы в приёмный лоток для отправки на Землю и подключились к ретранслятору.
– Зелёный, – первой среагировала нетерпеливая Сюха, когда проверка завершилась.
– Зелёный, – согласился Тимур. – Начинаю обратный отсчёт.
Он почувствовал привычную вибрацию где-то там, где должны были бегать мурашки по спине. Спины у него в данный момент не было, а по планетоходу мурашки не бегают, но врачи в лабе объясняли, что это нормально, когда сознание дорисовывает в реальность какие-то привычные ощущения. Впрочем, обо всём подобном следовало ежедневно подробно писать в рабочем журнале, и этим Тимуру заниматься сегодня весь вечер. Нет, пятница всё же весьма своевременно наступила, неделя выдалась тяжёлая и нервная.
Технологию переноса активного сознания придумали всего несколько лет назад, причём именно для космических исследований, а в военку интегрировали уже после первичной обкатки. Для такого объекта, как Ио, неизбежная задержка сигнала с Земли делала работу невыносимой, а порчу оборудования слишком дорогой. Тут вон, находясь прямо на месте, едва успеваешь отпрыгнуть, а если бы оператор сидел на Земле, то сигнал бы шёл от получаса до полутора только в одну сторону.
Однако технологии интеграции человека с электроникой не стояли на месте, и в этом году Тимур Усманов и Сюха, то есть, Ксения Горновая стали первыми "облачными операторами" планетоходов.
Облачность их работы заключалась в том, что активное сознание оператора оцифровывалось и превращалось во что-то вроде уникальной нейросети, содержащей слепок не только памяти, но и личности и способа мышления испытуемого.
Общественность, конечно, возбурлила. Далеко не все были готовы к тому, чтобы грань между человеком и машиной настолько стёрлась. Кто-то опасался, что теперь всех будут "оцифровывать", даже для обычной работы, ведь получившаяся сеть совмещала плюсы человеческого разума и машинной обработки, и оттого совершала намного меньше ошибок и не была подвержена когнитивным искажениям.
Но больше всего людей будоражил вопрос: а что если эти "оцифрашки" начнут размножаться? Да, не с любого человека можно снять такой отпечаток. Да, чтобы хранить только одну "оцифрашку", нужна целая комната, набитая электроникой. Но зато подходящего человека можно так оцифровать не один раз, а рейд-массивы – штука наживная, это просто вопрос денег… Вот и что будет, если в интернете поселится десяток неконтролируемых "оцифрашек", для которых сетевое пространство – дом родной, а думают они при этом, как люди? А если сотня? Тут и Сингулярность цветочками покажется.