– ЧТО? – единственное, что и смогла произнести.

– Три минуты чтобы переодеться в броню. Оружие не брать. Время не ждёт. Быстрее!!!

Моя девочка оделась, кажется, превысив все разумные пределы. Стояла, пытаясь унять дыхание уже в комнате другого мира.

– Это ЧТО? – изумлённо спросила, чуть не упав, зацепившись ногой за пулемёт.

– Большая пушка, которой берут на охоту на очень больших зверюшек. Олюшка. Сейчас ложись на пол и бери на прицел окно. Предохранителя на этом агрегате нет. Как нет и возможности отсекать очередь. Сколько жмёшь на спусковой крючок, столько выпустишь пуль. Оружие мощное, поэтому не прижимай приклад к плечу – сломаешь кости. Я до сих пор правую руку плохо чувствую. Выстрелы ОЧЕНЬ громкие, поэтому не забудь открыть как можно шире рот.

– А ты куда? – выслушав меня, девушка явно перепугалась.

– Тут мной хотели закусить, но я был более удачлив, – показал на коридор и когда Ольга туда выглянула, непроизвольно прижала ко рту обе руки.

– Это кто? Тигр?

– Вроде да, только больше земных раза в три, может четыре. Вообщем, у меня есть идея снять со зверя шкуру. Скажи, надеется в Питере человек, кто сможет выделать как надо?

– Шкуру? Человек? За-ачем?

– Ольга, приди в себя. Сейчас некогда разглагольствовать. Запах крови может привлечь кого угодно. Всё, я работать, а ты лежишь, и если видишь угрозу – сразу стреляешь. Без всяких там «стой, кто идёт» и «стой, стрелять буду». Тебе с другой стороны точно никто не ответит на привычном языке.

Подруга, кажется, от насмешливого тона слегка пришла в себя. Вернулась к переходу и легла за пулемёт.

Первое, что сделал – притащил и поставил рядом с Ольгой две коробки с лентами. Тяжёлые… килограмм по тридцать каждая. Потом занялся делом. Как снимать шкуры, меня учили чернокожие учителя, с кем бок о бок провёл не один год. Только там одновременно работали несколько человек, да и туши не были такими огромными. Прошло минимум пара часов, пока не закончил основное. Неприятно был смотреть на разделочный цех, в который превратил квартиру, но что теперь сожалеть. Кое-как, волоком, потому что поднять одному груз у меня не хватало сил, оттащил до перехода. Ольга, когда меня увидела, чуть сознание не потеряла – весь в крови и… сам в зеркале увидел как выгляжу. Жуть!!!

– Милая моя, родной человечек, соберись. Что надо сделать. Первое – Из нашей оружейки принести два рулона плёнки. Чёрной, «рукав». Расстилаешь по всему кабинету в несколько слоёв, что бы на паркет не протекла кровь. Если попадёт, будет годами вонять, замучаемся. Третий рулон тащи сюда. Попробую замотать шкуру в плёнку здесь, что бы дома меньше возиться. Потом звони своим и скажи, что переносишь встречу на завтра. Сама видишь, мне одному со всем не справиться. И последнее. Только постарайся воспринять мои слова спокойно. Готова? В этой квартире, скорее всего в спальне, есть котёнок. Какой он, как выглядит, не знаю, но его надо забрать. Без матери не выживет. Если судить по голосу – или совсем слепой или вот-вот открыл глаза. Ему молоко надо, а не мясо. Был бы постарше – открыл бы дверь, да и ушёл – мяса от мамаши хватило бы надолго.

– Саш, ты… хочешь тигрёнка оставить у нас дома?

Услышав такое, не выдержал, кажется, даже не засмеялся, а заплакал. Вымотался до предела, чувствовал это. Психика на пределе.

– Этот тигрёнок через месяц, как понимаю, мной пообедает, а тобой поужинает. Даже если согласится нас не жрать, мы все деньги потратим на его прокорм. Я хоть и нахожусь на пределе, прекрасно понимаю, что нам ЕГО физически не потянуть. Оля, ты видела какая у него мать? Он через короткое время будет таким же!!!

– Тогда куда?

– Ну не в лес за околицей его выпускать. Он устроит всем такой геноцид, мало никому не покажется. Только в зоопарк. На первое время. А потом, если выживет, пусть специалисты думают. Может есть какой остров, куда его выпустят, хотя тигры, насколько помню, неплохо плавают. Начнёт искать, где еды будет много. Это ведь не домашняя кошка. Давай, милая, действуй, а я пока дыхание переведу….

Через час огромный свёрток со шкурой общими усилиями с трудом, но смогли перетащить в кабинет на другой стороне. Мне казалось, от напряжения сердце стало биться с перерывами, но главное сделали. Больше боялся, что не сможем протиснуться через переход, но с Богом на устах и матами в голове как-то сумели. Осталась малая часть – как-то поймать малыша и перетащить в чужой для него мир. Пулемёт и коробки с патронами я тоже перенёс, поэтому, перед последним рывком, попросил подругу принести из холодильника пакет с молоком. Влил в себя половину, остальное сунул в карман. В последнюю очередь думал в тот момент о тигрёнке. Взял, что бы, если захочу попить, не искать что.

К спальне подходили осторожно, ступая по разделанной туше. Ольга крепилась, молодец, сдержала себя от позывов. Дверь была слегка приоткрыта и, сняв с разгрузки маленький, но мощный фонарик, включил, но посветить внутрь комнаты не успел – оттуда высунулась морда… Именно морда, не мордочка. Слепой. Глазки не открылись, но ждать долго не придётся – день, максимум два. А вот дальнейшие события повергли нас в шок.

– «Теперь Вы мои новые папа и мама?» – загремело у нас в головах. Малыш не умел регулировать мощность ментального общения, поэтому мы сразу схватились за головы.

– Не кричи!!!
– Практически одновременно сказали вслух и подумал, что силу мысленного голоса надо уменьшить. – Малыш, мы рядом, а не где-то далеко-далеко.

– «Громко? Я не кричу. Хорошо, попробую тише. Моя старая мама плохо меня слышала, привык. Извините. Она умерла?»

– К сожалению, малыш. Я не хотел её убивать, но твоя мама не оставила выбора. Она бы меня убила, а потом съела.

– «Так это нормально. Слабый всегда погибает первым. Жизнь… она такая. Сложная».