– Саш, не начинай, а то обижусь.

– Прости, не хотел задеть, но мы, кажется, уже не раз поднимали этот вопрос, когда ты недоумевала - почему меня знают, а других Романовых, кроме венценосных, вообще не упоминают.

– Опять хвалишься своими предками с многовековой историей?

– Олюшка. Я тебе не раз говорил, что похожая фамилия не даёт стопроцентной гарантии, что я потомок ТЕХ Галицких. Между прочим, со мной в институте учились ребята, кто носил фамилии Шувалов, Романов, Потёмкин, а Суворовых аж трое. Между прочим, в моём мире Романов не такая редкая фамилия. В Питере первым секретарём Ленинградского обкома партии, членом Политбюро ЦК тоже был Романов Григорий Васильевич. Тебе уже об этом рассказывал, так что…

– Помню. Даже удивилась, как можно было одного Романова с семьей уничтожить, а через полвека во главе руководства города вновь поставить Романова. Совпадение? Вряд ли. Скорее мистикой попахивает. Саш, я закончила. Переодеваемся и обедаем?

– Переодеваемся, а потом приглашаю тебя в ресторан или кафе. Сделаем выходной от плиты?

Девушка улыбнулась и соскочила со стула.

– Я – за. Только, чур, куда пойти, выберу сама. Ты хоть и готовишь как лучшие повара в ресторанах, но и перерывы надо делать, а то я за месяц поправилась. Ещё столько же времени и стану вообще толстой и некрасивой. И ты меня….

– И вслед за этими словами по лицу красивой девочки с великим трудом, но скатится одинокая слезинка? Оль, прекрати. Старая песня о главном. «Я толстая и ты меня не любишь». Не надоело?

– Какой ты….- подруга задумалась, подбирая нужное слово.
– Чёрствый ты. Нет, чтобы пожалеть.

– А тебя никто не заставляет съедать всё, что приготовлено. Сколько раз останавливал, но куда там. Всё бурчишь, что станешь толстой, а не то, что тарелки, сковородки облизываешь. Знаешь, подруга, может перейдём на низкокалорийную пищу? Травки там разные, кашки жиденькие?

– Я тебя скорее задушу, чем буду есть эти самые «жиденькие кашки». Хотя… если настаиваешь… тогда придётся перейти на усиленное питание в ночное время.

Рассмеялись и обнялись. Подобные разговоры происходили регулярно, день через два, и я ни капельки не соврал – Ольга каждый раз млела, когда я делал что-нибудь из той, земной пищи. И не только европейской, азиатской тоже. И чем острее и экзотичнее была еда, тем с большим наслаждением и скоростью всё поедалось. Но уже через час или два, посмотрев на себя в зеркало, начиналось тоскливое ворчание. Хотя, надо отдать должное, от комплекса упражнений и бега по утрам девочка не увиливала, прекрасно понимая, что с нашим ритмом жизни и постоянными приключениями необходимо держать себя в хорошей физической форме. К тому же каждый вечер минимум полчаса стрелковой подготовки. Статикой практически не занимались, а раз за разом проходили этапы практической стрельбы. Городская застройка и работа в помещениях, благо техническое оснащение и размер тира позволяли модулировать совершенно разную обстановку. Много раз думал - сколько же сюда отец вбухал денег, но даже не мог охватить воображением величину затрат. Не один десяток миллионов - это точно. Отдельные модули несли на себе маркировку со всех стран мира, моего мира, а потом, уже здесь, собирали в конструкцию, судя по всему, всего одним человеком. Недаром здесь же имелся и большой верстак с огромным количеством разнообразных инструментов. Я, когда увидел, радовался как ребёнок, видя подобное богатство, поскольку у самого руки росли из нужного места, а потом частенько что-то ремонтировал и приводил в порядок – оборудование постоянно требовало внимания и ухода.

Как упомянул, месяц назад мы стали по утрам бегать, чем заметно нервировали так и не снятое с нас наружное наблюдение. Поначалу за нами увязывался кто-нибудь из дежурной двойки, но вскоре попытки прекратились – попробуй в костюме бежать под мокрым снегом или дождём за двумя молодыми людьми, которые одеты в спортивные непромокаемые костюмы. Потом была разовая попытка последовать за нами уже в спортивной форме, но пробежать в приличном темпе пять километров и не отстать, «куратор» не смог. В итоге люди не выдержали подобного издевательства и в очередное утро перехватили нас на улице. Услышав, что бегаем только по одному и тому же маршруту и никуда не сворачиваем, сотрудники наружного наблюдения успокоились и чаще просто оставались сидеть в машине. Поначалу, правда, пару раз всё же ехали сзади, но близко не приближались и не действовали на нервы. Но вот каждый раз, когда мы ходили по магазинам, те неотступно следовали за нами. Что поделаешь – отданный приказ следовало выполнять.

Сделав шаг в сторону коридора, с опозданием спохватился и остановил девушку.

– Творец, отчёт.

– Безопасность обеспечена. Наличие чужеродных организмов не обнаружено. Дополнительное кварцевание ГМ–частицами будет проведено после Вашего ухода. Длительность процедуры – две минуты.

Прозвучавший голос принадлежал машине и был совершенно безэмоциональным. Месяц назад, после высказанных претензий с моей стороны и обвинений в обмане, с ПУТей (портативным универсальным творцом) произошло что-то непонятное. После первого посещения другого отражения, в позитронно-кристаллических мозгах пернатого явно что-то переклинило, а может, вступила в действие основная программа, сбросив все надстройки, включающие психофизические и эмоциональные. Творец сначала вообще исчез из квартиры и вернулся обратно лишь через пару дней, став блеклой копией себя прежнего, утратив былую яркость и расцветку, и теперь отвечал только на заданные по делу вопросы. Не скажу, что мы от подобного превращения расстроились – уж больно машина стала доставать своими нравоучениями, да и «залёты» со враньём превысили грань разумного. Творец, конечно, выполнял свои обязанности и регулярно отправлял нас учиться, создавая иную реальность, где мы и проводили большую часть ночей. Через неделю с большим трудом, но смогли добиться ответа у учителей-наставников на вопрос что с нами происходило в течение последней недели. Выяснилось, что никакого нового отражения своим вмешательством в реальность мы не создали, а, как и предполагали, творец нас отправил в одно из многочисленных нестабильных миров, где мы вмешались в ход реальных событий. Одно утешало, туда больше никогда не попадём – до полного распада отражения, а такое, как выяснилось, случалось довольно часто, оставалось совсем немного – около недели. И когда нестабильное отражение стало корёжить перед распадом, творец нас вернул домой, объяснив, что, если бы ТОТ мир не исчез, мы остались бы там навсегда. Обрадовал… Вмешательство в его реальность, изменения хода событий являлось клонированием мира, совсем не тем, что видели, ощущали в мире, который с лёгкостью создавал творец для нашего обучения. Мы тогда выслушали целую лекцию о стабильных и нестабильных мирах, возникновения причин вероятного распада того или иного отражения, но, когда учителя вошли в раж и стали говорить на непонятном для нас языке, стали оперировать галактическими величинами как песчинками, взмолились о пощаде. На том, в принципе, остановились и больше к этому вопросу не возвращались.

Не знаю как Ольга, а мне не одну ночь снились сны, где живые люди, предметы, дома сначала теряли границы очертаний, потом становились прозрачными, искажаясь как отражения в воде, а потом вовсе исчезали. Беззвучно и… навсегда. Жуткое зрелище, которое заметил за несколько секунд до возвращения и это происходило, когда я покидал больницу… считал, что это глюки, последствие ранений, а оказалось - видел последние часы существования мира.

– - -

На улице Ольга подошла к машине, в которой сидели наши «надсмотрщики», постучала по стеклу и когда дверь приоткрылась, проинформировала.
– Доброго дня. Мы на Невский, обедать. Потом погуляем.

Увидев в машине знакомы лица, сам не стал подходить ближе, ограничившись кивком, и медленно пошёл дальше. Ольга догнала, сунула руку.

– Куда идём?

– Мы с пяточком. Большой-большой секрет.

– Саш, этот мультик я видела. Понравился. И всё же?

– Так ты сама предложила стать ведущей, вот и выбирай, где поедим.

– Давай в Тройку? Там есть отдельные кабинеты, не будем светить в общем зале. Там за семьёй Рома… - Увидев выражение моего лица, поправилась. – А что, почему не воспользоваться данной привилегией? Я и так отрезанный ломоть, но право своё не потеряла.