Спящая царевна. Своих не бросаем
Он украл её у военных и КГБ, отвоевал у монстра, скрывавшегося под личиной человека.
Он пожертвовал ради неё своей привычной жизнью и, не раздумывая, шагнул в неизведанное прошлое…
Но оказалось, что всего этого мало.
Теперь Андрею предстоит доказать своё право на царскую дочь.
Но сначала спасти любимую, а заодно и весь её мир.
И он, конечно, спасёт. Ведь такие, как Беркут, своих не бросают.
*Роман является художественным произведением, включает элементы славянской мифологии и современных псевдонаучных теорий происхождения мира в довольно вольной интерпретации и не претендует на историческую, географическую и политическую достоверность.
Пролог
Андрей
– Светает… Мне пора…
Шёпот растворился в тусклых сумерках.
Андрей коснулся губами тёплой щеки, на мгновение нырнул лицом в спутанные светлые локоны.
Пора…
Стянув одеяло, поёжился зябко – сквозь чуть приоткрытую створку окна в опочивальню настойчиво пробиралась утренняя сырость. Выбираться из постели не хотелось.
Словно уловив его мысли, Делия мурлыкнула что-то сонно, обвила мягко руками, прижалась, щекоча тёплым дыханием шею.
– Не уходи! Ещё немножко… Побудь ещё немножко!
– Пора, Деля, пора… – вздохнул он, но вопреки словам лишь обнял любимую ещё крепче.
Как можно добровольно от такой красавицы уйти?
От близости её тёплого манящего тела шла кругом голова, и кровь привычно закипала от накрывшего разом желания.
– Сам не хочу. Но на рассвете уже в дозор выступать, а я здесь до сих пор… – Андрей пытался убедить скорее себя, чем льнущую к нему Делию. Но снова, противореча собственным словам, потянулся к ней, прошёлся губами по нежной шее, плечам. – Сладкая моя… Поцелуй на дорогу!
Ох, вот это точно было напрасно!
Едва мягкие губы ласково коснулись его, как Беркут мигом позабыл, что спешил куда-то. Накинулся с поцелуями жадно, стиснул в крепких руках так, что и силой бы сейчас не вырвали. Мгновенно оказался сверху, вжал Делию в мягкую перину так нетерпеливо, словно и не брал её совсем недавно столь же неистово и ненасытно.
И та ответила со всей страстью – горячими ласками и сладкими стонами.
– Тише, милая, тише… – с довольной улыбкой умолял Андрей, стараясь приглушить эти звуки собственными поцелуями. – Не ровен час, услышат…
– И пусть слышат! – сбившимся шёпотом отозвалась Делия. Добавила в сердцах, зло, но всё так же тихо: – Надоело прятаться! Будто мы злодеяние какое творим… Отец упрям, да и я не отступлюсь. Я твоя, и ты мой! И так всегда будет! Так богам угодно было…
– Моя… – довольно прорычал в ответ Беркут, перехватывая её руки, целуя нежные ладони и запрокидывая их над головой Делии, чередуя слова с новыми поцелуями, – моя… сказочная… царевна…
И стало вовсе не до разговоров.
***
– И всё-таки надо идти… – он тяжело вздохнул и на мгновение стиснул лежащую у него на груди Делию так сильно, что та тихонько пискнула и коротко рассмеялась.
Она ещё не отдышалась, не остыла от его жарких ласк. Сейчас приподняла голову, смотрела с грустью и нежностью.
Андрей отвёл с её лица за ушко шелковистый светлый локон.
– Ждать меня будешь?
– Всегда… я всегда тебя жду, – она улыбнулась и, склонившись, мягко коснулась губами его груди, поцеловала там, где билось неистово сердце. – Где бы ни был, я с тобой, здесь, в твоём сердце. Ты только возвращайся! И береги себя!
– Вернусь, не тревожься! – усмехнулся он по-доброму. – С таким-то оберегом, как твои поцелуи, чего мне боятся? Твоя любовь меня лучше всякого щита хранит. И ты себе береги! Обещаешь?
– Обещаю, – послушно кивнула она, добавила игриво: – Только уж и ты оберегом меня огради!
И потянулась за новыми поцелуями, оплетая как лоза, прильнув, как та тонкая рябинка к дубу.
– Этак я вовсе не уйду, – тихо рассмеялся Андрей, с трудом оторвавшись наконец от любимых губ. – Не дай боги, хватятся, искать начнут! Поймут ведь, что я опять здесь был…
Чмокнул ещё раз нежно в нос и, отстранив Делию, всё-таки поднялся, натянул штаны, обернулся, бросив на неё прощальный тоскливый взгляд.
Уходить по-прежнему не хотелось.
– Куда вы нынче? – тихо спросила она, пряча заблестевшие глаза.
– На юг, к приграничью отправляют, к Белой реке пойдём…
Делия нахмурилась тревожно.
– Отец вчера говорил, неспокойно там, у южной границы…
– А где сейчас спокойно? – усмехнулся Андрей. – Разве что здесь, в твоей опочивальне. И я хочу, чтобы так и впредь было, чтобы ты ничего не боялась.
Она, конечно, хотела возразить. И Беркут даже знал, что именно…
Скажет сейчас, что не за себя боится, а за него. Каждый раз, пока он в дозорах пропадает, она молится всем здешним богам, дабы уберегли, беду отвели.
Он всё это знал и был безгранично благодарен за эту тревожную любовь, за её нежность, тепло и даже за слёзы, хоть и предпочёл бы их не видеть вовсе.
Но расставаться вот так не хотелось – уходить, оставляя в её сердце страх.
И Андрей склонился проворно, не дал ей заговорить, накрыв сладкие губы своими…
И оставил вместо горечи и тревог, ещё один поцелуй, ещё немного любви и обещание вернуться живым и здоровым.
«Меня оплакивать тебе не придётся…» – сказал он ей как-то в одну из таких жеукраденныхсчастливых ночей, и Андрей собирался сдержать своё слово.