— Есть план? — спросил Разор.

Рем изложил свое видение бунта: идея была простой и смертельно опасной. Для начала они должны были закончить всю работу — почистить днище, проконопатить и просмолить щели. И трудиться нужно было на совесть — потом этот корабль станет родным домом для восставших!

После этого планировалось просто-напросто сбежать, и засесть в скалах. Капитану придется отправить отряд на поимку, разделить свои силы и тут-то появлялась возможность с ними посчитаться! Две сотни парней на хорошей позиции, вооруженные хоть бы и булыжниками могут доставить массу хлопот! Главное — не потерять Микке.

Разор такой план одобрил, добавив только, что хорошо бы все-таки раздобыть ключи. И Рем, позвякивая кандалами, отправился к северянину, благо, надсмотрщики особенно не зверствовали и разрешали перемещаться от костра к костру.

Толстый Микке, который потерял право называться Толстым, теперь представлял из себя гору твердых как железо мышц. Долгие месяцы гребли и беготни в колесе из кого угодно сделают атлета, знаете ли… А учитывая природные данные малыша-саами зрелище и вовсе получалось впечатляющее!

Он доброжелательно уставился на Рема и даже подвинулся чуть в сторонку, освобождая место у костра.

— М? — спросил Микке.

— Микке, друг мой, скажи ради Бога, ты кормчий? — зашептал Аркан ему в самое ухо.

— Да-а-а… Я-а был лучшим рул-левы-ым на гонках фьорда Бивень Медве-ежьего-о О-острова.

— Ты сможешь управлять этим кораблем? — душа парня пела и он был готов расцеловать гиганта-северянина.

— Да-а… Нич-чего сложного. Немно-ого привы-ыкну и да-а!

Рем чуть не сплясал кесарянку вокруг костра, но его радость прервал спокойный голос Микке:

— Я-а не знаю местного не-еба. То-олько над Низац Ро-оск.

А вот это была проблема. Если он не знал неба — значит не знал, куда вести корабль. Соваться на пиратские острова — это вообще-то была довольно хреновая идея. В любом случае до этого нужно было еще захватить корабль!

— Ты чего раньше-то не сказал, что ты рулевой и штурман? — спросил Рем напоследок.

— Ты-ы не спрашивал, — ответил Микке.

А что еще он мог ответить?

План, конечно, пошел в задницу.

Рем как раз торчал с ведром смолы и кистью на верхушке наскоро сколоченной стремянки, когда старший помощник Уоррен вызверился на Микке. Тот вместе с Натаном тянул куда-то длиннющую доску, и при развороте неловко задел штабель с пустыми бочками, которые, рухнув и покатившись по берегу, чуть не сбили с ног Уоррена и нескольких гёзов.

Такая неловкость и вызвала ярость старшего помощника. Он набросился на гребцов с ругательствами, а потом распаляясь всё больше и больше начал награждать их тумаками. Натан, более опытный, тут же скорчился на земле, закрыв голову руками. Микке же возвышался над Уорреном на целую голову, сжимал в кулаки закованные кандалами руки, и лицо его багровело всё больше. Старший помощник, наконец, совсем рассверипел. Пользуясь беззащитностью северянина (все знали, что грозит гребцу, посмевшему поднять руку на гёза) Уоррен ударом под коленки сбил его с ног и принялся пинать ногами по голове.

Медлить было нельзя. Жизнь Микке — единственной надежды заговорщиков на спасение — была в опасности. Ничтоже сумняшеся, Рем плеснул горячей смолой из ведра на спину Уоррену и спикировал со стремянки следом. Гёз орал дурным голосом, а парень подскочил к нему, сбил с ног, сдернул с пояса связку с ключами и уже потянулся за тесаком в ножнах, как увидел, что со всех сторон спешат к месту схватки пираты, побросав все дела и выхватывая оружие.

— Натан! Берём Микке и ходу, ходу! — вскричал Рем, потрясая связкой ключей.

Микке с помощью Натана поднялся, как-то вяло отмахнулся рукой, мол сам могу, и они втроем припустили к скалам, оглашая окрестности дикими воплями и оповещая товарищей о крушении планов.

Убегая Рем увидел, что большая часть заговорщиков обратила внимание на их эскападу, и на ключи в руках Аркана тоже. Они как по команде бросили свои дела — погрузку, уборку, чистку днища и Бог весть что еще, и порскнули в разные стороны.

На такой случай они ночью уговорились о точке сбора — приметной горе с выступом, похожим на горбатый нос.

Разор, кажется, тоже сбежал.

Думать было категорически тяжело. Легкие разрывало от долгого бега, не привыкшие к физическим нагрузкам такого рода ноги просто отваливались. Рему страшно было подумать, каково бы им пришлось, если бы он не улучил минутку и не избавился от кандалов с помощью ключей Уоррена!

Они мчались в гору, спотыкаясь о камни и сбивая в кровь ступни и пальцы на ногах. Преследователи — семеро до зубов вооруженных пиратов — тяжело грохотали подошвами ботфортов, отставая шагов на тридцать.