Позади царевича ступали Кутузов и Морозова. Тоже в мундирах, но чёрных цветов. Генерал и княгиня нацепили на грудь свои ордена, гордо взирали на собравшихся людей и олицетворяли собой столпы поддержки сына императора и всей Российской Империи.

Чеканя шаг, Святослав подошёл к жрецу и тот стал водить перед ним руками, совершая ладонями какие-то пассы. Я заметил, как Кутузов едва сдержался от ухмылки при этом действе, а вот Морозова сохраняла хладнокровие.

Завершив часть обряда, жрец вновь заголосил, а царевич занял своё место у алтаря. Возле одной из двух подушек для сиденья на коленях. Находились они с разных сторон от небольшого столика, на котором стоял глиняный чайник, две чашки, а также лежала красная лента и какая-то зелёная ветка.

Жрец закончил свою речь про богов, их решение и выбор смертных душ, которых в стены этого храма привела судьба. И стоило ему замолчать, как гонг в дальней части храма оглушительно прозвенел. Его звук эхом разошёлся по всему внутреннему двору, ушёл дальше и ещё звучал вдалеке, когда двери другой боковой части «П» образного храма распахнулись.

Люди ошеломлённо выдохнули и по ним будто волна прокатилась, когда к народу вышла невеста. Появление принцессы словно бы произвело эффект взорвавшейся бомбы, настолько те оказались впечатлены.

Ступая под руку с Мэйдзи, Айко выглядела действительно эффектно. Белоснежное, словно снег, кимоно с узорами синих цветов. На плечах у неё лежала прозрачная ткань, будто кто-то смог украсть часть облака и превратить его в шаль. Дополнял картину её наряда пояс с бантом за спиной. Сложную причёску на голове удерживали две перекрещённые между собой синие спицы. На юном лице с приятными глазу чертами практически не было макияжа, лишь самый минимум, дабы подчеркнуть красоту девы.

Шли они медленно, словно позволяли людям рассмотреть принцессу получше и это дало свой эффект. Народ наблюдал за красотой Айко, а Святослав как воды в рот набрал и вообще застыл. Стоял, глазами хлопал и не мог поверить в увиденное. На помощь ему пришёл Кутузов, который незаметно для большинства людей ткнул царевича в бок.

Встав напротив будущего мужа, Айко робко улыбнулась, спрятала глаза, а её щёки покраснели. Реакция царевича не укрылась от неё и дева явно была довольна произведённым эффектом. Мэйдзи тоже приободрился, раздулся, как павлин и даже горбиться перестал, как бы говоря представителю августейшей семьи Российской Империи следующие слова: «Смотри, какая у меня дочь! И она будет твоей, царевич!»

Главный жрец вновь завёл какие-то свои песнопения, но молодые его не слушали. Святослав не отрывал взгляда от принцессы, а та иногда поднимала на него глаза и вновь их прятала. Кутузов уже не сдерживался и широко ухмылялся. Маска холода Морозовой тоже треснула, она чуть заметно улыбалась, наблюдая за царевичем.

По жесту жреца будущие молодожёны присели на подушки. Айко, как хранительница очага и жена, разлила по чашкам прозрачный напиток. Медленно, с выверенными движениями тела и последующим поклоном головы. Святослав принял чашку, сделал глоток и отставил её, затем взял красную ленту. Я, конечно, читал про будущий ритуал помолвки-свадьбы, чтобы быть в курсе, но не особо понимал смысла этой ленты, которая якобы должна была означать ответственность, которую муж брал за жену.

Обвязав свою правую руку с рукой Айко, он улыбнулся, а затем они оба взяли ветку свободными руками и положили её поверх обвязанных.

— Под взором Аматэрасу-ками-сами, да будет судьба этой девы и этого юноши, связана воедино! — важно промолвил жрец. — Под сенью богини, по воле её и дарованного блага!

Руки молодожёнов освободились от предметов обряда и те поднялись со своих мест. Вот только Святослав не торопился отпускать ладонь будущей жены, что судя по переглядкам жрецов было не по плану. Долго он удерживать принцессу не стал, но каждому и так стало понятно — царевич влюбился и теперь этой их Аматэрасу придётся попотеть, если она захочет забрать своё «благословение» и будущую жену Святослава обратно.

Я уже думал, что на этом обряд закончится, но нет. Слепой старик подошёл к жрецу, чем удивил Мэйдзи и многих других, а затем что-то зашептал тому на ухо. Глаза главного жреца расширились и он резко повернулся ко мне, а затем заторможенно кивнул.

Монахи в серых одеяниях сошли со своих мест и двинулись ко мне, заставляя людей расходиться и тем самым образовать коридор. Минамото Тадао выступал на острие этой волны, а дорогу ему никто не посмел загораживать. Мэйдзи сразу же обратился к жрецу, не понимая в чём дело, да и другие свидетели помолвки тоже оживились. Происходило что-то из ряда вон выходящее, но я пока не понимал что именно.

В нескольких метрах от меня Тадао остановился, поднял руки на уровень груди, после чего ударил кулаком по раскрытой ладони и поклонился мне почти в пол. Слепой старик, опираясь на клюку, тоже медленно подошёл и замер. Я к тому моменту перестал подпирать дерево и стоял ровно, невозмутимо взирая на происходящее.

— Для меня честь видеть того, кто озарён благостью и дарами Вселенной, — поклонился слепой монах, чем вызвал удивлённые возгласы у людей. — И в этот день смуты и перемен, я прошу того, кто видел угасание и рождение звёзд, благословить будущую династию Японии.