Представительство в ЦК различных секторов государственной и партийной власти мало менялось в пропорциональном отношении в периоды с 1934 по 1939 и с 1939 по 1952 гг., что удивительно, учитывая небывалые возможности для персональных изменений состава сталинской элиты в эти годы (табл. 3.2). Если рассматривать более продолжительный временной отрезок, с 1929 по 1956 гг., то за этот период наблюдались очень интенсивное кадровое обновление в связи с чистками, серьёзными институциональными изменениями и значительным расширением численного состава ЦК партии.

Институциональные изменения в Советском Союзе, происходившие в период с 1934 по 1939 г., включали реорганизацию партийного аппарата, расширение системы министерств (наркоматов), повышение статуса некоторых национальных республик, увеличение числа территориальных образований и другие изменения в государственном устройстве страны, введённые в действие после принятия Конституции 1936 г. Расширение состава ЦК происходило путём добавления в него в период с 1939–1941 по 1952 г. примерно 100 новых мест. Тем самым была создана коммунистическая элита расширенного состава, причём некоторые государственные или партийные посты, считавшиеся в 1930, 1934, 1939 или 1941 г. недостаточно значимыми для того, чтобы занимавшие их люди входили в состав ЦК, теперь были повышены в своём статусе до уровня ЦК. Примерами тому могут служить главы некоторых, относительно менее важных секторов экономики, ставшие отраслевыми министрами, или партийные руководители некрупных регионов.

Особое, ключевое место в партии принадлежало секретарям и заведующим отделами ЦК. В 1934 и 1939 г. было четыре секретаря ЦК. Вплоть до XIX съезда (1952) их оставалось пятеро, но после него секретарей ЦК насчитывалось не менее десяти. Как это ни удивительно, представительство верхушки партийного аппарата в ЦК при этом не увеличивалось, поскольку даже не все заведующие отделами ЦК являлись его членами [241] . Поражает также тот факт, что в последние годы жизни Сталина серьёзно сократилось в процентном отношении представительство в ЦК руководителей центральных государственных органов власти, несмотря на укрепление системы и увеличение числа министерств [242] . В феврале 1934 г. в СССР насчитывалось всего 14 народных комиссариатов (наркоматов) союзного значения и ещё четыре учреждения министерского ранга, наряду с пятью министерствами Российской Федерации, обладавшими более широкими полномочиями. Пять лет спустя, в марте 1939 г., наркоматов союзного значения стало 35, из которых 29 отвечали за те или иные сектора экономики. В то же время практически все наркомы были представлены в ЦК партии [243] . Нет исчерпывающего объяснения факта сокращения числа государственных чиновников в составе ЦК, избранного в 1939 г., но отчасти это было связано с включением меньшего числа заместителей наркомов, а также с сокращением участия других органов власти, например руководителей профсоюзов. Число представителей государственных органов в ЦК вновь выросло в октябре 1952 г. Молотов тогда стал первым заместителем Председателя Совета министров (то есть Сталина), и ему подчинялось не менее шести заместителей Предсовмина. Число тех, кто стал именоваться министрами союзного значения (бывшие наркомы), опять выросло до 41, из них 40 вошли в состав ЦК наряду с тремя председателями государственных комитетов [244] . Но в целом представительство центральных государственных органов в ЦК в пропорциональном отношении осталось почти таким же, как и в 1939 г.

Несколько расширилось представительство в ЦК государственного и партийного руководства республиканского уровня. В 1934 г. в СССР помимо Российской Федерации входило ещё пять союзных республик. К марту 1939 г. их число выросло до 11 и включало кроме РСФСР ещё 10 «нерусских» территорий [245] . В 1939 г. в ЦК были избраны первые секретари ЦК компартий Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана и трёх закавказских республик. Из руководителей органов государственной власти республиканского уровня в него вошли председатели советов министров Украины и Грузии. РСФСР представляли председатели Президиума Верховного Совета и Совета министров [246] . В 1952 г. СССР состоял уже из 16 республик (прибавились Карелия, три прибалтийские республики и Молдавия), и представительство их в ЦК стало более полным. От каждой республики в него вошёл представитель либо партийной, либо государственной власти, либо обеих одновременно. 12 республик делегировали в ЦК первых секретарей ЦК республиканских компартий, а от Украины, Узбекистана и Грузии в него были также избраны и вторые секретари [247] . Остальные республики были представлены в ЦК государственными чиновниками, как правило, председателями республиканских советов министров. Украина и Грузия опять имели большее число представителей от органов государственной власти [248] .

Примечание. В число представителей центральных государственных органов не включены министры обороны и иностранных дел, но в этой категории учтены руководители профсоюзов. В категорию «республиканские партийные органы» включены только ЦК компартий союзных республик, а в категорию «региональные партийные органы» — партийные комитеты областей, краёв, автономных республик и автономных областей, а также Москвы и Ленинграда. «Дипломатические службы» представлены руководителями МИДа и послами.

Если представительство региональных партийных органов в ЦК оставалось примерно постоянным, то число представителей региональных властей, и так небольшое, сократилось. В 1934 г. большинство членов ЦК из числа местных партийных руководителей были из регионов РСФСР. В то время в республике начитывалось 23 территориальных и национальных образования (области, края и автономные республики), каждое из которых (за исключением Якутской и Киргизской АССР) делегировало в ЦК одного или нескольких секретарей соответствующих областных (краевых) комитетов партии. Также в ЦК были представлены пять из восьми областей Украины, но ни одно из таких образований в составе остальных союзных республик своих людей в ЦК не имело [249] . К 1939 г. число территориальных образований в одной РСФСР выросло с 23 до 53, из которых 29 наиболее важных регионов (или 55% от общего числа) имели в ЦК своих представителей (33 человека) [250] . Рост представительства региональных партийных органов в процентном отношении был даже выше, чем следует из табл. 3.2. Статус некоторых автономных республик, учитывавшихся в 1934 г. на региональном уровне, в 1939 г. поднялся до уровня союзных республик. Абсолютное число представителей региональных партийных организаций в составе ЦК выросло с 36 в 1934 г. до 38 в 1939 г. и до 59 — в 1952 г. Число областей Украины к 1939 г. удвоилось, но только 5 из 16 были представлены в ЦК (6 человек). Хотя к тому времени в остальных республиках СССР находилось в общей сложности 25 территориальных образований, по-прежнему ни одно из них не имело своих представителей в ЦК [251] . В 1952 г. в абсолютных цифрах число представителей региональных партийных органов в ЦК несколько увеличилось, но в процентном отношении — даже слегка сократилось. К тому времени РСФСР уже состояла из 66 регионов, большинство из которых имело своих представителей в ЦК. Напротив, и это частично объясняет относительное превосходство великорусского элемента в ЦК, в 1952 г. в его составе практически не были отражены территориальные образования других союзных (не российских) республик. К тому времени их насчитывалось немало: на Украине — 25, в Белоруссии — 12, в Казахстане — 16, в Узбекистане — 10 и в остальных среднеазиатских республиках — 15, но лишь одно из них имело своего представителя в ЦК [252] . Это особенно заметно на примере Украинской ССР, регионы которой были представлены в составах ЦК 1934 и 1939 г. созыва.

Более значительные перемены между 1934 и 1939 г. произошли в отношении вооружённых сил и органов госбезопасности. В 1939 г. относительное число представителей этих двух групп в партийной элите достигло максимального за все годы Советской власти уровня. Оно осталось относительно высоким и после выборов в ЦК, состоявшихся в 1952 г. Хотя высший командный состав Красной армии понёс тяжёлые потери в ходе Большого террора, но непосредственно перед войной число военных в составе ЦК в 1939 г. удвоилось по сравнению с 1934 г. (с 10 до 20 человек). Они стали третьей по численности категорией полномочных членов ЦК после народных комиссаров, олицетворявших центральные власти, и секретарей региональных партийных комитетов. Хотя в относительных цифрах доля военных в составе ЦК в 1952 г. несколько сократилась, она всё равно была выше, чем после съездов 1934 и 1956 г. Вне всякого сомнения это отражало повышенное внимание к укреплению Вооружённых сил в свете усилившейся международной напряжённости до и после Второй мировой войны, а также изменившуюся ситуацию с офицерским корпусом. В довоенных составах ЦК примерно половину представителей армии составляли его полномочные члены, из которых, в свою очередь, около половины были комиссарами, а не строевыми командирами. Напротив, в 1952 г. все 26 представителей Вооружённых сил являлись кадровыми офицерами, но среди них только четверо обладали статусом члена ЦК (остальные — кандидаты в члены ЦК). Экстраординарным был также рост представительства в ЦК руководителей органов госбезопасности и внутренних дел. В 1934 г. в составе ЦК их насчитывалось всего три [253] . Резкий скачок их числа — до 10 человек — стал отражением чрезмерной увлечённости Сталина вопросами безопасности, ростом размеров ГУЛАГа и развитием его экономической деятельности, а также покровительством Берии. Здесь также произошло некоторое сокращение в 1952 г., но это ни в коем случае не означало падения роли органов госбезопасности в составе советской элиты. При этом определённое удивление вызывает постоянное минимальное число представителей дипломатической службы, отражавшее её невысокий статус в СССР. Происходил относительный рост представительства работников СМИ, науки и искусства, но эта группа членов ЦК оставалась весьма узкой [254] .